Макс Ильин: «Собаки Качалова» и как группа, и как явление всё ещё существуют»

«Яркий артист андеграунда» — довольно частое клише, которое любят использовать все, кому не лень, «для красного словца». Бесспорно, случается и чёткое соответствие этой характеристике, но чаще всего это — пустая фраза.

«Собаки Качалова» появились в середине 1996 — согласно официальной легенде, на кухне Макса Ильина в Екатеринбурге (бывший город Свердловск). К концу года уже был записан альбом «Задом на Запад», несколько песен из которого звучали на волнах уральских и столичных радиостанций. А вот с 1998 песня «Каждый день война» со второго альбома «Глядя на дым» категорически и безостановочно не покидает сетку вещания музыкальных радио- и телеканалов. Несмотря на прочно заложенный фундамент трамплина славы, закрепить успех в первом эшелоне «звёзд рок-н-ролла» не получилось из-за финансового кризиса 98-го. Что, как говорится, «не убило, а сделало сильнее» группу, которая в начале 2000-х окончательно обосновалась в Москве, продолжая постоянно выступать и регулярно выпускать альбомы. С 2013 года инструментальный состав группы соответствует формуле «гитара-голос-барабаны», что довольно необычно и смело даже для андеграундной рок-группы.

 

С лидером группы «Собаки Качалова» Максом Ильиным мне посчастливилось быть и оставаться знакомым лично, благо проблем с этим нет совершенно — «Собаки Качалова» практически всегда «в туре», дают до полутора сотен концертов в год. Искренне любят своего зрителя, посещают большие города и крупные концертные площадки, музыканты не брезгуют и маленькими провинциальными кафе-клубо-барами, ибо им нет разницы где выступать, если зритель готов идти именно на концерт «Собак Качалова». Так что, как ни крути — и «артист», и «яркий», и «андеграунд» — это стопроцентно заслуженные эпитеты ввиду всей этой жизненной игры в нарушение правил и испытания на прочность.

 — Если на ваше личное пришествие в Свердловск в 1968 вы лично вряд ли могли как-то повлиять сами, то изобретение “Собак Качалова” на уже Екатеринбургской кухне в 1996, а потом и с концами переезд в Москву в 2000 — однозначно ваших рук дело. Предпосылки, внешние силы, внутренние побуждения… Как собирался этот пазл жизненного пути?

 — Так получилось, что Музыка сама меня нашла. Как меломана — лет с 12, а как музыканта — лет в 14-15. Тогда уже точно знал, чем буду заниматься в жизни. Примерно в 16 получил первый гонорар, играя на танцах, и понеслось… До сих пор занимаюсь этим и до сих пор интересно. Открываю что-то новое для себя, получаю удовольствия от процессов и стараюсь делиться с другими этой радостью. В Екатеринбурге мне к году эдак 1995-96, в принципе уже нечего было делать. Особенно когда бросил пить. Paul Weller когда-то пел: «Стыдно быть героем в своём доме». В 2000 году с женой повезли сына в Москву на операцию. Ничего серьёзного, но делали её только в столице. После операции остались там. «Москва – затягивает» — как сказал мой друг, музыкант группы «Выход» — СиЛя.

— Кто-то говорит, что “Собаки Качалова” сейчас вернулись к блюзовым истокам, но мне в любом периоде творчества слышится блюз. И там его, что называется, “через край”! Кто прав?

 — Понятия не имею. Как я могу судить? Я же нахожусь внутри происходящих процессов и лишь по мере сил обеспечиваю работу механизмов. А как и кто её характеризует и воспринимает, по сути, уже не важно. Воспринимают по-разному, не однозначно, значит, всё правильно. Я ж не доллар, чтобы всем нравиться.

А вообще я себя никогда ни в какие стилистически рамки и «форматы» старался не загонять ни как меломан, ни как музыкант.

 — Составы “Собак Качалова” менялись не единожды. Осталась ли ментальные связи с прежними участниками? И всё-таки: “Собаки Качалова” — это, по сути, только Макс Ильин с сопровождающим/-щими музыкантами, или всё же слово “группа” сказано не зря?

— Знаете, помимо умения играть, для работы в коммерческой группе требуется много мужества и терпения. Но представьте, сколько же всего этого должно быть у музыканта, работающего за чертой медиа-пространства? Не всякий выдержит это испытание. С годами у людей меняются приоритеты, интересы, считаю, это хорошо. Всё течёт…

В ХХ веке, когда мы работали в студиях, я никогда не прикасался к микшерному пульту, принципиально. Полагал, что это должны делать профессионалы. Ну, в юности много иллюзий…

Примерно с 2008 года я живу в загородном доме, у меня своя небольшая студия. И все записи я делаю там, самостоятельно. В этом есть определённые плюсы и, конечно же, минусы, но это данность.

С 2009 года мы работаем с барабанщиком Сергеем Клящицким. Он не участвует в записях альбомов, но все, кто видел наши выступления, знают, что живьём «Собаки Качалова» — это действительно творческий коллектив. Правда, в последнее время я стараюсь термин «группа» не употреблять. Дело в том, что с 2012 года мы работаем в формате дуэта: гитара — барабаны. Используя опыт таких ребят, как White Stripes или ранние Black Keys. То есть, мы не стремимся имитировать их звучание, но используем некоторые технические нюансы и особенности игры в таком составе.

Насколько мне известно, в нашей стране мы первыми перешли в формат такого дуэта. И меня радует, что сейчас всё больше ребят у нас не боятся играть так. Надеюсь, и наш скромный опыт кому-то как-то помог. Возможно, на сегодняшний день «Собаки Качалова» — одна из лучших концертных рок-групп страны. Концерты забирают много времени и энергии, но они же дают силы. Так как это даёт обратную связь с публикой.

Признаюсь, иногда я испытываю нечто вроде сожаления, что многие люди могли бы испытать и разделить чувства радости с нами, но они даже и не знают, что есть такое явление – «Собаки Качалова». Или думают, что его уже давно нет. Иногда мне пишут в соцсетях, удивляясь, что группа всё ещё существует и активно гастролирует. Допускаю, что многие наши песни будут услышаны, когда нас уже не будет на сцене. Потому сожаления есть, ведь настоящий рок-концерт — это как спектакль, его надо видеть живьём. Это обмен энергетикой, действо и взаимодействие, импровизация, мистерия, это невозможно ни отснять, ни записать. Это надо увидеть самому и прочувствовать, испытав личностную гамму впечатлений и эмоций…

Ну, пока складывается так, как складывается — ничего оригинального, словом.

 — Сигарбокс — нетривиальный инструмент в наших широтах и долготах. Даже если они столь широки и долги, как наша родная “одна шестая часть суши”. Поначалу, со стороны, казалось, что это будет недолгий порыв длиной в один альбом, но вы уже не первый год играете концерты только на сигарбоксе. Увидим ли мы Макса Ильина в роли привычного всем электрогитариста?

— С гитарой из сигарной коробки был эксперимент и эксперимент – удачный. Итогом стал альбом «Песни из сигарной коробки — 2». Надеюсь, понятно, что я планирую как-нибудь записать альбом под номером 1? В альбоме же 2021 года «Испытание на прочность» я играю на такой гитаре лишь в одной песне «Поезд (предчувствие катастроф)». С прошлого лета практически все концерты «Собак» играются на обычной электрогитаре. Ну как на обычной? Они все у меня с разной степенью волшебства…

Что касается сигар-бокс гитары, то да, у меня есть отдельная программа концерт-лекция «Эротическая история блюза». Вот когда я путешествую с этой программой, то играю на гитаре из сигарной коробки. Это аутентичное «delta-blues-звучание», и оно в таком контексте уместно и органично.

 — Если взять отрезок времени в последние 20 лет, в какой момент вы начали заниматься только музыкой? Имеется ввиду: не заниматься ничем, кроме концертов и записей “Собак Качалова”.

Я всю жизнь занимаюсь музыкой, пожалуй, за исключением службы в армии. Там мы практически не стреляли, но много копали и окапывались… спустя несколько лет эти «раскопки» дали осложнение на левую руку и в 1993 я почти год не мог играть. Зато поступил в институт, получил первое высшее образование и встретился со своей женой. Мы уже 27-ой год вместе, и я не считаю что это «подвиг» или «срок».

По счастью, занятия музыкой для меня никогда не ограничивались только собственным творчеством. Например, в конце 90-х записал альбом с Вадимом Кукушкиным, свердловским поэтом-музыкантом. Вадим когда-то придумал название для группы «Чай-Ф».

В Москве я много лет работал продюсером в рекорд-компании, в Екатеринбурге работал на разговорном радио, у меня пять лет была своя программа про историю рока, а ещё более двадцати лет я преподаю гитару индивидуально. Так что сказать, чтобы я занимался только «Собаками» — нельзя, и, полагаю, это к лучшему.

 — В моих глазах вы — истинный герой андеграунда. Таких героев, которыми движет рок-н-ролл “от и до” в их личности, в России наберётся не более десятка. Трудно держать такой темп? До всей этой «ковидлы» вы практически постоянно находились на концертах, давая не менее сотни (или больше?) концертов в год. Причём большая часть этих концертов — на выезде. Откуда черпаете силы?

— Благодарю за респекты и комплименты. Да, в среднем, в год я проезжаю несколько десятков тысяч километров. Дорога — хороший рабочий фон как для поэта, так и для музыканта, тем более для музыканта, изучающего корневой блюз. Мне нравится путешествовать, особо подчеркну — путешествовать по нашей стране. Она действительно очень красивая…

Не могу сказать, что я специально придерживаюсь того или иного темпа. Музыка – она сама ведёт по жизни, надо только уметь слушать и слышать, а ещё очень важно не врать ни Музыке, ни себе, никому… Мне нравится играть на гитаре и делиться с людьми этой радостью. Прекрасно отдаю себе отчёт: то, что я делаю — это понятно далеко не всем, но и это меня устраивает. Глядя из-за кулис на моих старших, и, скажем так, «более коммерчески успешных» коллег, у меня не возникает ощущения, что мне каких-то «пирогов не додали». Думаю, на моего доброго Ангела-хранителя просто грех жаловаться.

Спасибо!