В памяти мирных жителей Луганска, в том числе детей, 2014 год запомнится как время начала кромешного кошмара, который, кажется, не прекратился и по сей день. За 6 лет дети успели вырасти и набраться житейской мудрости, которой, наверное, быть не должно ни у кого. Например, не стоит прятаться в подвале, когда твой квартал бомбят или как ползти по коридору, когда в твоем доме вылетают стёкла… Об этом — в еженедельной колонке нашего корреспондента из Луганска Дарьи Живолуп.
Нам всем война кажется чем-то далеким, тем, что точно произойдёт с кем-то другим, но не со мной. Мы смотрим новости, где ежедневно передают о все новых и новых вспышках войны, но кроме сожаления к этим людям больше ничего нет. Для меня война была тем, что пережили мои бабушка, дедушка, прадедушка, но точно не я. С замиранием сердца и любопытством я слушала рассказы о том, как они перенесли события Великой Отечественной войны, читала взахлёб книги о подвигах советских солдат и обычных граждан, которые боролись за свой народ и государство, стоящее у них за плечами. На них напал враг извне, а мы стали участниками братоубийственной войны.
Конец осени. Погода зеркальна настроению, которое витает в воздухе. Дожди идут не прекращая, часто вспыхивают ураганы, в городе мрачно и серо. Меня пугало как туманы опускаются на разбитые здания, видны лишь очертания, которые в полумраке кажутся монстрами. Люди так и мечутся между позицией «своих и чужих». В то время я сама пыталась найти равновесие, золотую середину и понять, к какой из групп отношусь. Я скучала по миру, когда работали торговые центры, были открыты магазины, платили зарплаты, а за хорошую учёбу ты получал стипендию. Я скучала по беззаботным временам, когда дома было спокойно, мама не переживала, где и как брать деньги, а у папы была работа. Радовало одно — мы выжили, и не просто выжили, у нас остался дом, машина и кое-какие сбережения – а это уже повезло.
У моей сестры в начале ноября день рождения, тогда ей исполнилось 22 года. Денег особо не было, но подарок сделать очень хотелось. Я откладывала с того, что мне давала мама на ежедневные расходы. В итоге своей филологине я купила томик стихотворений Леси Украинки. Моя сестра закончила университет летом 2014, училась она на преподавателя украинского языка. После поездки во Львов мы мечтали с ней попутешествовать по Украине, а в итоге ее паспорт просрочен и на той стороне она считается террористом, так как работала госслужащим в ЛНР. День Рождения мы отметили скромно, но с тортом, вместе с общажными друзьями. Моя сестра была знатной тусовщицей, но клубы и прочие заведения, где раньше можно было весело и хорошо отдохнуть были закрыты, они по сей день стоят с заколоченными дверьми, или попросту разбиты.
С сестрой нам пришлось пережить многое. Восточные кварталы, где мы жили, находились рядом со станицей Луганской, за которую в конце осени шли ожесточенные бои. Часто снаряды перелетали и попадали по городу. Бывало мы просыпались от дребезжания старых оконных рам, складывалось впечатление, что из них пытаются выпрыгнуть стёкла. В такие моменты сестра паниковала, так как на ее ответственности была я, она меня спихивала на пол, и ползком мы вместе направлялись в коридор. Со временем нам стало лень подниматься среди ночи и покидать теплое место, мы продолжали мирно спать под разрывы снарядов – вдвоем против всего мира.
Мне запомнилась ночь на 14 февраля 2015 года. Тогда из тяжелого оружия целенаправленно были обстреляны кварталы, где мы жили. Огонь велся по квадратам, пострадали дома в шаговой близости от нашего общежития. В эту ночь я спала так крепко, как никогда не спала. Утром, посмотрев видео, ко мне пришло осознание в какой опасности мы находились. Это был последний обстрел, который мне пришлось пережить. После фронт переместился на север, война стала чем-то более-менее далеким.
Уже после я познакомилась с людьми, которым пришлось переживать ужасы войны в ту зиму. Ночью звуки снарядов выдергивали их из тёплых кроватей и заставляли спускаться в сырой подвал. Сотни «моих» укрывались от бомбежек в морозы, сидя «в компании» солений, которые удалось закрыть относительно мирным летом. Моя подруга родом из Донецкого, который вот уже шесть лет подвергается обстрелам, ежедневно ее отец спускается в убежище, дабы уберечь свою жизнь от осколков снарядов, выпущенных из орудий ВСУ.
Мне и моей семье тоже пришлось сидеть в подвале, до сих пор помню, как спустя несколько часов нахождения в мнимом укрытии (по факту он защищает только от осколков) на лице папы улыбка, которой он пытался зарядить всех, сменялась страхом. Боялся он не за себя, а за нас. Дело не только в снарядах, или осколках, папа понимал, что на его ответственности три женщины, сами понимаете, на войне это «расходный материал» и ему не удастся нас защитить перед компашкой не совсем адекватных «айдаровцев». Помню шуршание градов и противный гул от разрывов крупнокалиберных снарядов. В какие-то моменты я закрывала уши и открывала их в надежде, что все утихло. Помню, как мы поочерёдно спали на топчане, но меня все жалели, и я лежала дольше всех. Мама пыталась успокоить нас всеми силами, скрывая собственные слёзы страха. Она была нашим ангелом, могла не спать всю ночь, чтобы не пропустить обстрел и вовремя нас разбудить. Только спустя несколько лет, сидя семьей за столом, мы пришли к пониманию, что бежать в подвал после начала обстрела было плохой идеей, очень часто при таких обстоятельствах погибали «мои». Но тогда нами руководил лишь страх и мысль о том, как выжить.
Война, увы, продолжается, в момент, когда вы читаете текст, кто-то со своей семьей сидит в подвале, кто-то с автоматом в руках несет службу на передовой вдоль линии разграничения, а кто-то, как я, пишет о том, что пережил. Представьте, через пару десятков лет я стану бабулей, которая своим внукам будет рассказывать то, о чем сейчас пишу в этих текстах. Надеюсь, что для них война будет чем-то далеким, как когда-то это было для меня.
