Историческая и географическая некомпетентность западных политиков вызывает все больший общественный резонанс. Речь идет как о просто фактических ошибках, так и о бездумном повторении исторических мифов о России. Один из них, о «потемкинских деревнях», в своем недавнем выступлении использовал германский канцлер Олаф Шольц. О том, как появился этот миф, и что же в Крыму было вместо «потемкинских деревень», разбирался корреспондент «Сенсаций.Нет», историк Александр Чаусов.
В рамках очередного выступления в Бундестаге, немецкий канцлер Олаф Шольц, говоря о России и о «единстве Европы», заявил, в том числе, следующее:
В целом, ничего особо нового в плане и критики СВО, и «единства партнеров с Украиной» в этом своем выступлении Шольц не сказал. Однако, в данном случае, очень интересно упоминание «потемкинских деревень» как показатель определенной степени исторической безграмотности германского чиновника.
Здесь стоит напомнить, что подобного рода перлы выдают с завидным постоянством и другие европейские политики «первого эшелона». Так, в свое время, министр обороны Британии Бен Уоллес в одном из своих выступлений вспомнил про Крымскую войну и «тонкую красную линию», как «героическую победу 93-го шотландского полка над русскими». Проблема только в том, что в реальности никакой «тонкой красной линии» попросту не было.
А в сентябре министр иностранных дел Германии, Анналена Бербок, в контексте своих соображений о том, как изменилась война и как правильно противостоять России, заявила следующее:
«Мы должны тщательно анализировать различные методы ведения этой войны. Потому что сейчас воюют не одними танками, как это было в XIX-м веке, это гибридная война».
И в этом контексте заявление Шольца про «потемкинские деревни» звучит даже как-то органично. Что, конечно, не отменяет того факта, что данный термин – не более, чем составная часть «черного мифа о России», наряду с медведями на улицах и вечным русским пьянством.
Наиболее подробный разбор генезиса этого мифа сделал в свое время академик РАН, филолог и историк литературы, Александр Панченко. И суть его выводов в том, что отчасти и российская сторона, а именно, часть двора Екатерины II, повинна в зарождении этого мифа. Ну, а «западные партнеры» с удовольствием эту историю подхватили.
Начать здесь стоит с того, что в 1783 году граф Григорий Потемкин «усмирил Крымское ханство», присоединив его к Российской Империи. Территории это были неспокойные, и не сильно развитые. Основной строчкой доходов тех же крымчаков многие столетия до того была работорговля. Рабов они методом разорительных набегов брали по Изюмскому шляху. Который, вплоть до конца XVIII века считался этакой «дорогой ужаса».
В общем, в силу этих причин, регион был в длительном и систематическом упадке. А потому, нужно было приводить его в порядок, в том числе, отстраивая и инфраструктуру. Чем, собственно, и занялся на присоединенных территориях граф Потемкин.
При екатерининском дворе часть вельмож Потемкина весьма и весьма не любила. А потому, практически сразу же после того, как граф и фаворит императрицы стал «куратором» проекта по созданию полноценной инфраструктуры в Крыму, по Петербургу поползли слухи, что инициатива эта реализована не будет и вообще выльется в сплошную показуху.
Академик Панченко называет несколько человек из екатерининских чиновников, которые этот слух и запустили. Это были князья Михаил Щербатов и Петр Румянцев, а также канцлер Александр Безбородко. В общем-то, тоже весьма неплохие государственные деятели. Но куда ж без конкуренции и интриг при императорском дворе?
Важно здесь то, что Екатерина II об этих слухах прекрасно знала, а интенсивность их была настолько высока, что императрица решила поехать с ревизией Крыма даже раньше, чем планировал сам Потемкин. Об этом, например, писал статс-секретарь Екатерины II, Александр Васильевич Храповицкий:
«Императрица порывается как можно скорее отбыть в Новороссию, не взирая на неготовность к<нязя> П<отемкина>, тот поход удерживающего».
То есть, даже с точки зрения формальной логики, Екатерина II была морально готова к худшему, и совершенно очевидно, что Потемкина, устрой он те самые «декоративные деревни», несмотря на всю степень его близости к императрице, не ждало бы ничего хорошего.
С другой стороны, Екатерина II явно верила в успех Потемкина, поскольку в поездке по Крыму, которая длилась со 2 января 1787 по 11 июля 1787, принимала участие и обширная иностранная делегация. Которую, в свою очередь, возглавлял король Германии и император Священной Римской Империи Иосиф II. О реакции которого на «потемкинские деревни» речь пойдет чуть ниже.
Пока же стоит упомянуть европейских авторов мифа о «потемкинских деревнях». Во многих источниках авторство самого термина приписывается секретарю саксонского посольства при дворе Екатерины II Георгу фон Гельбигу. Человеку крайне интересного склада ума. Сегодня его бы назвали конспирологом и сторонником «теории заговора». Потому, например, что он продвигал ничем не подкрепленную идею о том, что Потемкин и Вольтер (как те самые «рептилоиды» или «теневое правительство») внушили императрице идею изгнать всех турок из Европы, дабы восстановить греческую монархию.
Что важно, в путешествии в Крым Гельбиг не участвовал. Но настолько тщательно собирал все петербургские сплетни и слухи, а потом передавал их в качестве достоверных сведений «куда надо», что Екатерина II в какой-то момент удалила его из России вообще.
Еще одним из авторов и распространителей мифа о «потемкинских деревнях» считается французский путешественник Форсия де Пилес. Который был в России в 1791—1792 (то есть, в путешествии Екатерины в Крым участия, по вполне понятным причинам, также не принимал) и тоже собирал сплетни и слухи. В итоге, в своем пятитомнике «Путешествие двух французов в Германию, Данию, Швецию, Россию и Польшу, совершенное в 1790-1792 гг.», изданном в Париже уже в 1796-м, он писал:
«Дороги были починены тогда только, когда сделалось известно об её (Екатерины II) отъезде; что оные многочисленные деревни, предмет её восхищений, были созданы для проезду её и разрушены в тот же день, и несчастные крестьяне, пришедшие за тридцать и сорок лье, чтоб стать по сторонам пути и жить в оных домах в продолжение нескольких дней, были отосланы восвояси. То было изобретение гения Потёмкина, который сумел таковою хитростью нового рода убедить свою монархиню, что страна, почитаемая пустынею, процветает».
Ну, и, пожалуй, самый интересный для нас из подобного рода «мифотворцев» — это Иоганн Энгстрём, который в вояже российской императрицы все же принимал участие. Правда, сведения о «потемкинских деревнях» он оставил спустя десятилетия после поездки, в своих мемуарах. В которых, собственно, и пишет:
«От природы пустые степи были распоряжениями Потемкина населены людьми, на большом расстоянии видны были деревни, но они были намалеваны на ширмах; люди же и стада пригнаны фигурировать для этого случая, чтобы дать самодержице выгодное понятие о богатстве этой страны… Везде видны были магазины с прекрасными серебряными вещами и дорогими ювелирными товарами, но магазины были одни и те же и перевозились с одного ночлега на другой».
Энгстрёма, к слову, вообще сильно трепала жизнь. Он служил финнам и шведам, подозревался в соучастии в заговоре, был лишен всех титулов, приговорен к смертной казни, которую в последний момент заменили стоянием у позорного столба. Затем его снова восстановили в званиях и чинах. В общем, человек был весьма авантюрного склада ума и характера, а потому, можно предположить, что он тяготел к сенсационным сплетням и слухам, а уж тем более, если они касались России. Которая уже тогда в Европе воспринималась в качестве угрозы. Ну, а «потемкинские деревни» в миф о варварстве Российской Империи вписывались, как нельзя лучше.
С другой стороны, надо сказать, что среди европейских делегатов поездки в Крым были те, кто прямо называл все измышления о «потемкинских деревнях» бредом. Таковым был, например, австрийский принц Шарль Жозеф де Линь, который называл «рассказ о театральных декорациях, представляющих села и деревни, нелепою баснею».
Впрочем, нужно отметить, что Линь одно время служил под началом Потемкина, и, к тому же, высказывался в том духе, что далеко не все было достроено и сделано в достаточной мере. Однако здесь следует помнить, что Екатерина II поехала с ревизией в Крым несколько раньше планируемых изначально сроков.
Ну, и, пожалуй, самый важный момент во всей этой истории заключается в том, что декорации были. И Потемкин этого совершенно ни от кого не скрывал. По всему следованию императрицы украшались реальные города и деревни. Устраивались торжества, салюты и представления. Выставлялись «потешные полки», а также проводился смотр флота.
И по поводу этих мероприятий и впечатлений о них также остались исторические свидетельства. К примеру, еще один авантюрист того времени, французский князь Карл-Генрих Нассау-Зиген, так описывал реакцию императора Иосифа II от одного из праздничных салютов, устроенных Потемкиным:
«Император говорит, что он никогда не видел ничего подобного. Сноп состоял из 20 тысяч больших ракет. Император призывал фейерверкера и расспрашивал его, сколько было ракет, «на случай, — говорил он, — чтобы знать, что именно заказать, ежели придется сжечь хороший фейерверк».
А красноречивее всего показывает несостоятельность концепции «потемкинских деревень» тот факт, что Григорий Потемкин после инспекции Екатерины II в Крыму получил титул графа Таврического. Думается, что за «потемкинские деревни» графа ждали бы совсем иные «почести».
Возвращаясь ко дню сегодняшнему, стоит сказать, что нынешние европейские лидеры повторяют те самые мифы, которые были придуманы и распространены их предшественниками пару сотен лет назад. И это, в целом, очень большая ошибка: верить в ту пропаганду, которую сам распространяешь. Особенно, если она никоим образом не соответствует действительности. А то столкновение с реальностью может быть очень неожиданным и болезненным. Что, впрочем, сейчас и происходит с западным сообществом. И, к сожалению, пока это столкновение «наших оппонентов» ничему не учит.
