В ряде российских СМИ вышли новости с заголовками в духе «В России предложили проводить аборты только по системе ОМС». Это уже спровоцировало некоторую часть российского общества продолжить дискуссию о праве женщины на аборт и «вторжении государства в женское тело». О том, кто стоит за этими инициативами, какие предложения в этой сфере звучали ранее и что такое современная абортивная практика в стране, рассказывает корреспондент «Сенсаций.Нет» Александр Чаусов.
Детский омбудсмен Татарстана Ирина Волынец в очередной раз обратилась с публичным заявлением к представителям федеральной власти. На этот раз к главе комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Нине Останиной. Суть предложения госпожи Волынец в том, чтобы теперь аборты делались только в государственных медучреждениях исключительно через систему обязательного медицинского страхования.
«Проведение процедуры абортов только в рамках ОМС даст возможность усилить контроль над их осуществлением… Кроме того, это позволит учитывать каждую процедуру прерывания беременности, что обеспечит достоверную статистику абортов. Частные клиники не всегда предоставляют данные о прерванных в них беременностях, что существенно искажает статистику».
Ирина Волынец, детский омбудсмен Татарстана
Госпожа Волынец, к слову, известна своими многочисленными социальными инициативами в виде публичных запросов и писем в адрес тех или иных государственных структур и федеральных чиновников, которые, правда, со стороны государства никакого отклика не находят. В частности, ей принадлежали инициативы обязательной психологической медиации при разводе; введение пятидесяти-, а то и семидесятипроцентных скидок на услуги ЖКХ для многодетных семей, введение государственного пособия на покупки масок, перчаток и иных средств индивидуальной защиты во время пандемии коронавируса, а также предложение выплачивать по десять тысяч рублей гражданам РФ «за добросовестную диспансеризацию» в рамках все тех же мер по борьбе с ковидом.
Понятным образом, все эти предложения так и остались на уровне, собственно, частных предложений региональной общественницы. Но тут дело дошло до абортов, которые для России — действительно болезненная и проблемная тема, в том числе и в контексте обязательного медицинского страхования.
Здесь стоит отметить, что отношение процедуры аборта к ОМС обсуждается в нашей стране уже довольно давно. Еще в 2016 году заместитель председателя комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Елена Мизулина высказала следующее предложение: «Как законодатель я вижу несколько путей решения этой проблемы, некоторые из них уже оформлены в законопроекты и внесены в Госдуму. Я говорю прежде всего об исключении абортов из системы обязательного медицинского страхования».
Суть такого подхода была в том, чтобы желающие делать аборт платили за это непосредственно сами, а не через систему государственного страхования. Это, по логике и законодателей, и ряда представителей общественности, должно было стать финансовым препятствием к тому, чтобы женщина делала аборт.
В 2018 году с аналогичными инициативами выступил председатель Синодального отдела РПЦ по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда. В одном из интервью он подчеркнул: «Мы говорим о выведении абортов из системы ОМС. Мы продолжаем находиться в сложном, но конструктивном диалоге с правительством и надеемся, что он принесет свои плоды».
В 2020 году вывести аборты по желанию женщины, а не по медицинским показаниям из системы ОМС предложил уже предстоятель РПЦ патриарх Кирилл. После этого инициативная православная общественность направила соответствующие предложения в Государственную Думу.
Тогда же по этому поводу комментарий дал член комиссии по миссионерству при Епархиальном совете Москвы иеромонах Димитрий (Першин). По его словам, «инициатива патриарха Кирилла по выведению абортов по желанию из поля ОМС может быть реализована в два этапа. Поскольку аборты по желанию не являются медицинской помощью, но причиняют вред и матери, и ребенку, на первом этапе их надлежит вывести из ОМС в поле субсидий правительства, по аналогии с затратами на лечение и реабилитацию живых доноров после забора у них органов для родственной трансплантации».
Тут, к слову, можно вспомнить, что именно говорится в основах социальной концепции РПЦ по поводу абортов по медицинским показаниям:
«В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью, но это общение обусловливается исполнением ею личного покаянного молитвенного правила, которое определяется священником, принимающим исповедь. Борьба с абортами, на которые женщины подчас идут вследствие крайней материальной нужды и беспомощности, требует от Церкви и общества выработки действенных мер по защите материнства, а также предоставления условий для усыновления детей, которых мать почему-либо не может самостоятельно воспитывать».
Тогда же с куда более категоричными, нежели представители РПЦ, инициативами, выступил главный репродуктолог Минздрава Олег Аполихин, который вообще предложил вывести абортарии в отельный вид частных медицинских учреждений. И, понятым образом, Минздрав РФ на подобные инициативы ответил категорическим отказом. Хотя бы потому, что, в числе прочих, у Минздрава РФ есть сформулированная на государственном уровне официальная цель: «приоритетным направлением деятельности Министерства здравоохранения Российской Федерации (далее Минздрав России) является реализация комплекса мер, направленных на повышение рождаемости, социальную поддержку материнства и детства, охрану репродуктивного здоровья населения, профилактику абортов». А отдать аборты целиком в «частный сектор» — это явно не та мера, которая бы способствовала выполнению данной цели.
В 2021 году прошел X Общецерковный съезд по социальному служению, где озвучивались аналогичные предложения, при этом скорректированные рядом тезисов об обязательной государственной помощи беременным. Об этом «Сенсаций.Нет» подробно писали ранее.
С годами, впрочем, концепция и видение решения проблемы абортов в России поменялось. Уже 17 марта 2023 года на заседании совета при правительстве России по вопросам попечительства в социальной сфере председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства священник Федор Лукьянов заявил следующее:
«Аннулирование и прекращение выдачи лицензий на производство абортов в частных клиниках в сочетании с совершенствованием организационных мер приведет к контролю за статистикой, за оборотом препаратов для медикаментозного прерывания беременности и за соблюдением регламента доабортного консультирования, «дней тишины», что довольно трудно, а зачастую и невозможно проконтролировать в частных клиниках».
Так что нынешнее предложение госпожи Волынец вовсе не оригинально. Эта инициатива звучала и ранее. Но, в отличие от её публичного воззвания, прошла куда более незаметно для российских СМИ и общественности.
Стоит отметить, что в словах священника Федора Лукьянова есть рациональное зерно. Со статистикой абортов в России действительно все максимально размыто. В частности, по сообщению портала MEDRussia, «в сентябре 2022 года Минздрав уже сообщал о сокращении числа абортов за последние пять-семь лет на 250 тысяч. Однако в ведомстве не смогли назвать точное число таких операций, заявив, что в год их проводят, по разным данным, от 360 тысяч до 450 тысяч».
То есть имеет место «статистическая погрешность» в практически ста тысячах абортов. И говорить о хоть какой-то точности демографических данных по стране при таких «погрешностях» явно не приходится.
Впрочем, в том же 2022 году глава Минздрава РФ Михаил Мурашко докладывал: «Хочу отметить, что доабортное консультирование очень хороший и эффективный метод. 44 тысячи пациенток сохранили беременность после доабортного консультирования. Это колоссальный результат. Я хочу отметить, что вообще, в целом количество прерываний беременности за последний год сократилось на 11,5% и из 400 с небольшим тысяч прерываний беременности 50% — это по медицинским показаниям, 50% — по желанию женщин».
Доабортное консультирование – это мера принятая в России еще в десятых годах, которая постепенно совершенствуется и сейчас приводится к единому стандарту. По сути, речь идет о последней попытке убедить женщину не делать аборт, когда она еще окончательно не приняла фатального для нерожденного ребенка решения.
Степень эффективности этих мер можно оценить из вышеприведенных слов главы Минздрава — не забывая учесть тот факт, что в эти цифры, судя по всему, не попали частные клиники. А в частных клиниках, насколько можно судить, внятной регламентации по вопросу доабортного консультирования нет. Поэтому решения о введении данной психологической процедуры принимаются на региональном уровне.
Впрочем, о нарушениях регламента абортов — как в частном, так и в государственном секторах — известно давно. А что касается конкретных цифр, то в августе 2022 года в рамках проекта «Репродуктивное здоровье» в ряде государственных и платных клиник (52 государственных, 68 частных) нескольких регионов РФ проводилась «контрольная закупка» на оказание абортарных услуг «без формальностей». В итоге были выявлены следующие результаты:
«Контрольная закупка по телефону с целью выявления возможности проведения в медицинском учреждении «быстрого аборта без формальностей», то есть аборта в день обращения или на следующий день, без консультации психолога и соблюдения дней тишины, или на позднем сроке, т.е. с нарушением существующего регламента, проведена в 54 медицинских организациях, оказывающих услуги по прерыванию беременности. Из них в 38 (70,4%) организациях ответили, что могут провести аборт с нарушением существующего регламента, в 16 (29,6%) — отказались (4 государственные и 12 частных)».
И тут уже возникает масса интересных вопросов не к госпоже Волынец, церкви или православной общественности, а, собственно, к Минздраву и прочим контролирующим органам в сфере медицины. А у нас что, медицинский регламент теперь «дело добровольное», особенно в случае операбельного вмешательства в то самое «женское тело»?
И понятно, что с валом абортов что-то делать надо. Вполне возможно, что перевод процедуры аборта в сугубо государственное поле даже поможет. Но хотелось бы, чтобы в этом государственном поле соблюдались государственные нормы в полном соответствии с законами РФ и предписаниями Министерства здравоохранения. А то, может статься, демографический эффект от реализации подобных инициатив будет не столь эффективен, как планировалось.
