В Foreign Affairs появилась статья о «России без Путина», где в качестве (позитивного!) примера ставится Германия после Первой Мировой, принужденная к Версальскому миру. О том, какую реакцию вызвала эта публикация, что могло послужить мотивом её написания, а также о том, как США хранит верность своим обещанием, что в начале XX века, что сейчас, рассказывает корреспондент «Сенсаций.Нет», историк Александр Чаусов.
В американском издании Foreign Affairs вышла программная статья под названием «Скажи россиянам, что Путин должен уйти» за авторством некоего Макса Бергманна. Суть текста состоит в том, что Байден сейчас имеет все шансы обратиться к российскому народу и элитам, обрисовать им светлое российское будущее «без изоляции и в дружной семье западных народов», но взамен потребовать устранения от власти Владимира Путина. В общем, с точки зрения российского законодательства тут явно прослеживается призыв к мятежу и государственному перевороту. Но это уж пускай оценивают наши правоохранители.
Статья Бергманна, кстати, в прошлом сотрудника Госдепартамента США в штабе политического планирования, произвела в российских СМИ весьма шумный эффект. Правда, скорее всего, не тот, на который рассчитывал Бергманн или его заказчики. Потому, что пассажи этого американского эксперта в массе своей в России оцениваются следующим образом:
«классическое: — русс, сдавайся! В плену тебя ждет еда, горячий чай и теплый дом. Ты получишь хлеб, одежду, жилище и подходящую работу».
И, в общем-то, на этом можно было бы и закончить, если бы не исторические аналогии, которые использует в своем материале господин Бергманн, сравнивая нынешнюю Россию с положением Кайзеровской Германии накануне окончания Первой Мировой Войны.
В частности, эксперт напоминает об обращении американского президента Вудро Вильсона к немцам о «справедливом мире». И о речи Вильсона в которой тот заявил:
«Не должно быть никаких аннексий, никаких вкладов, никаких штрафных санкций. Народы не должны передаваться от одного суверенитета к другому посредством международной конференции или соглашения между соперниками и антагонистами».
Это, кстати, очень интересная речь в контексте, как статьи Бергманна, так и украинских событий. Но пока все же вернемся к предложениям по мирному урегулированию тогдашнего американского президента и тому, во что они вылились. Вообще, мирный план Вильсона в истории известен, как «Четырнадцать пунктов». Там очень много красивых слов по поводу прав наций на самоопределение, про новый мировой порядок, основанный на демократии и компромиссах. Даже про Россию, в которой на тот момент уже шла гражданская война есть отдельный пункт, который гласит:
«Освобождение всех русских территорий и такое разрешение всех затрагивающих Россию вопросов, которое гарантирует ей самое полное и свободное содействие со стороны других наций в деле получения полной и беспрепятственной возможности принять независимое решение относительно её собственного политического развития и её национальной политики и обеспечение ей радушного приёма в сообществе свободных наций при том образе правления, который она сама для себя изберёт».
Знаете, как реализовался на практике этот пункт для России? Вводом иностранного военного контингента, состоящего из военных подразделений 14-и государств, в том числе и США. В общем, полноценной военной интервенцией.
Что же касается Германии, то, естественно, когда она капитулировала обо всех обещаниях Вильсона тут же было забыто. Стоит сказать, что изначально за стол переговоров германская сторона даже не была приглашена. Союзники вручили правительству Веймарской Республики свои требования в форме ультиматума. И, что касается репараций, то изначально их конечная сумма даже не была озвучена в духе «платить будете от забора до обеда». Эта сумма была высчитана только в 1921 году и составила астрономические по тем временам 33 миллиарда долларов США.
В современной историографии вообще есть теория о том, что немцы во время Второй Мировой не капитулировали до последнего и сражались, как загнанная в угол крыса, ровно потому, что помнили каким унижением и потерями обернулся для них Версальский договор, вопреки красивым словам Вудро Вильсона.
Кстати, вспоминает об этом и сам Бергманн. Правда пишет, что так получилось потому, что Вильсон был расистом. А расисты, они такие, всегда обманут. Не то, что американские демократы. Тут ведь совсем другое.
Кстати, если уж вспоминать речь Вильсона, ту самую, где об отказе от «аннексий, штрафных санкций и репараций», то есть там, буквально строчкой ниже очень интересный пассаж, который господин Бергманн почему-то постеснялся цитировать. Звучит он следующим образом:
«Необходимо уважать национальные устремления; народы теперь могут находиться под властью и управляться только с их собственного согласия. «Самоопределение» — это не просто фраза. Это императивный принцип действия, который государственные деятели отныне будут игнорировать на свой страх и риск».
И здесь, конечно, и к господину Бергманну, да и к нынешним правильным демократам в США возникает очень неудобный вопрос: а что же вы тогда игнорируете итоги референдумов о самоопределении в Крыму, на Донбассе, да и на прочих российских новых территориях? Или «самоопределение» — это кого надо самоопределение, а тут снова «всё совсем другое»?
Ну и помимо исторической части текста, говоря о современных российских реалиях автор статьи демонстрирует просто феерическую степень «компетентности». Когда Бергманн пишет о том, что Байден должен выступить с программной речью о светлом российском будущем без Путина, он, также отмечает:
«Следует также ожидать, что такое послание, вероятно, поначалу не вызовет большого резонанса в России. Антизападные настроения глубоко укоренились, и российские государственные СМИ вряд ли пропустили бы слова президента США в эфир без фильтрации».
Если бы господин Бергманн хотя бы немного понимал в российских медийных реалиях, то он точно знал бы, что вот такая речь Байдена была бы растиражирована в информационном поле максимально широко. И даже не потому, что мы тут все честные, против цензуры и за свободу слова. Просто подобные императивы всем российским обществом будут расценены вполне однозначно, как внешнее неприкрытое давление. И как призыв к той самой унизительной капитуляции на милость «западных партнеров».
Ну, и кстати, самым показательным является отношение автора статьи к той части российских элит, с которыми он предлагает договариваться о свержении Владимира Путина:
«В этом срезе российской элиты нет храбрых либералов, готовых рисковать своей шеей ради своей страны. Вместо этого это группа, которая в основном заботится о себе, что в течение многих лет означало согласование с Путиным… С потерей Путиным контроля элиты в российской системе, вероятно, задумываются о плане B. Предложение России более обнадеживающего и процветающего будущего, альтернативы бесконечной войне и бескомпромиссному национализму, может быть тем, чем недовольные в центре власти готовы рискнуть».
Ну, то есть, господин Бергманн прямым текстом говорит о том, что США желательно опираться в своей работе на нашей территории на людей, которые свое личное благополучие, комфорт и безопасность ставят выше Родины. В любой стране такие «элиты» называются предателями и коллаборационистами. Конечно, «разборчивость» США в выборе «партнеров» уже давно никого не удивляет, но, наверное, никогда еще критерии отбора подобного человеческого материала не звучали настолько прямолинейно и публично.
И в этом смысле к господину Бергманну есть только один вопрос – он действительно искренне считает, что и его вот такой текст, и возможное выступление Байдена, к которому он призывает, и характеристика «договороспособных» для Америки российских элит дадут хоть сколько-нибудь положительный эффект? И если да, то, как этот человек умудрился несколько лет проработать в Госдепартаменте с такими выдающимися умственными способностями?
Или это такая огромная фига в кармане, которая четко сигнализирует России, что договариваться с Западом сейчас – это вообще не вариант. Потому, что кинут, как Германию в 1918-м? И в этом случае, господину Бергманну надо какую-нибудь медаль российскую давать за однозначное и максимально ясное предостережение нашего государства.
