В течение нескольких последних месяцев в Латвии, а затем и в Эстонии, проходит систематическая кампания по давлению на православные церкви Московского Патриархата. О том, какие методы используют прибалтийские политики, чтобы в буквальном смысле выдавить каноническое православие со своей территории, и что служит формальным поводом к таким действиям, разбирался обозреватель «Сенсаций.Нет», историк Александр Чаусов.
В последние недели со стороны некоторых стран Прибалтики усилилось давление на автономные Церкви в составе РПЦ. И связно такое давление, естественно, с Украиной. Так, в начале сентября этого года Сейм Латвии, по прямому указанию президента этой страны Эгилса Левитса, принял закон о полном отделении Латвийской православной Церкви от Московского Патриархата.
Комментируя эти законодательные новеллы, глава Латвии, подчеркнул:
«Принятием поправок к закону Латвийское государство признаёт, что Латвийская православная церковь является полностью самостоятельной и независимой (автокефальной) церковью. Она не зависит от власти любой другой церкви за пределами Латвии».
К слову, законодательство Латвии в отношении религиозных организаций вообще, и Православной Церкви в частности, позволяет очень многое, что, в целом, не очень вписывается в понятие «свободы совести и вероисповедания».
Например, 116-я статья Конституции в этой стране гласит:
«Права личности, определенные статьями девяносто седьмой, девяносто восьмой, сотой, сто второй, сто третьей, сто шестой и сто восьмой Конституции, могут быть ограничены в предусмотренных законом случаях для защиты прав других людей, демократического устройства государства, безопасности общества, благосостояния и нравственности. На основании упомянутых в настоящей статье условий может быть ограничено также и распространение религиозных убеждений».
Иными словами, даже на конституционном уровне говорится, что если государство решило во имя демократии ограничить религиозные свободы, то государство это сделает. Главное же, что свобода будет ограничена именно во имя свободы.
На практике же это было реализовано в рамках «Закона латвийской православной церкви» (нет, здесь нет опечатки, не «закона О…», а именно «Закона латвийской православной церкви»).
Так вот, в этом Акте есть следующее положение:
«Главой Церкви, митрополитами, епископами и кандидатами на эти должности могут быть только церковные клирики и граждане Латвии, постоянное место жительства которых находится в Латвии не менее последних 10 лет».
Но и этого латвийским политикам показалось мало, поэтому они взяли и отделили Латвийскую Церковь, от Церкви-Матери, то есть, от РПЦ. Что касается официального заявления ЛПЦ по этому поводу, то оно прозвучало даже не от главы этой церкви, митрополита Александра, а от «пресс-службы». И в нем говорится следующее:
«Это решение носит юридический характер и принятые изменения касаются юридического статуса Церкви. Государство установило статус нашей Церкви, как автокефальный. Государство определило, что Латвийская Православная Церковь юридически независима ни от одного церковного центра, находящегося за рубежами Латвии, сохраняя духовное, молитвенное и литургическое общение со всеми каноническими Православными Церквами мира. Изменение статуса не меняет Православную Веру, догматы, Литургическую жизнь Церкви, календарный стиль, сакральный богослужебный язык, обряды, традиции и внутреннюю церковную жизнь».
Трактовать эти слова можно очень широко. С одной стороны, в тексте звучит слово «автокефалия». С другой – говорится о том, что решение Сейма носит юридический характер, а вот с канонической точки зрения…
Поэтому пока какой-то официальной и однозначной реакции со стороны Московской Патриархии нет. Эта реакция, в целом, может навредить латвийским верующим. Которых несмотря на то, что в ЛПЦ всего три епископа (два правящих и один викарный), 16% населения страны.
А потому положение в Латвии канонической Православной Церкви сейчас можно обозначить, как «подвешенное» с точки зрения легитимности.
Вслед за Латвией в «увлекательный» процесс «церковной расчленёнки», кажется, вступила и Эстония.
Так, 4 октября этого года, представители националистической эстонской партии «Отечество» сделали следующее заявление:
«Эстонская православная церковь (МП) — это часть Русской православной церкви, одной из целей которой является популяризация «русского мира» в Эстонии. Эта церковь представляет собой угрозу безопасности эстонского государства и общества в более широком смысле».
В связи с этим, активисты «Отечества» потребовали «прекратить деятельность Эстонской православной церкви Московского патриархата» на территории Эстонии.
В этом заявлении, к слову, есть ряд весьма любопытных нюансов. На первый взгляд, логику националистов можно понять. Ну да, вот есть, хоть и автономная, то есть, самоуправляемая Эстонская Церковь, но её исторический и канонический центр все равно где-то в Москве. А хорошо бы, чтобы «всё свое было в Таллине», логично же?
Только в случае Эстонии так не получится. Поскольку на территории этого государства с 1996 года существует, параллельно с ЭПЦ МП, так называемая «Эстонская апостольская православная церковь», автономия в юрисдикции Константинопольского Патриархата. То есть, структура, крайне спорная с канонической точки зрения. И тоже с центром не в Таллине, а в Стамбуле.
Ну, и вспоминая истории с украинским «томосом», появлением «Православной Церкви Украины» и всем тем безобразием, которое Вселенский Патриархат учинил совместно с Петром Порошенко, Филаретом Денисенко и прочими группами раскольников, вполне понятно, что может в будущем ожидать ЭПЦ МП, а главное, на что рассчитывают эстонские власти, когда усиливают давление на каноническую Эстонскую Церковь.
Здесь, конечно, можно возразить, что «Отечество» — это, в целом, оппозиционная партия, которая в меньшинстве. Но не отстают в деле давления на Церковь и официальные власти страны.
Так, 7 октября этого года стало известно, что министр внутренних дел Эстонии Лаури Ляэнеметс потребовал от Таллинского митрополита Евгения (Решетникова) «прояснения позиции» по вопросу Украины вообще, и проповеди Патриарха Кирилла от 25 сентября этого года, в частности.
И если эта позиция владыки Евгения не совпадет с позицией государства, то шлаву ЭПЦ МП эстонские власти грозятся лишить вида на жительство, что будет означать его автоматическую депортацию из страны.
Кстати, слова патриарха Московского, которые так «задели» прогрессивную прибалтийскую общественность, звучат следующим образом:
«Мы знаем, что сегодня многие погибают на полях междоусобной брани. Церковь молится о том, чтобы брань сия закончилась как можно быстрее, чтобы как можно меньше братьев убили друг друга в этой братоубийственной войне. И одновременно Церковь осознает, что если кто-то, движимый чувством долга, необходимостью исполнить присягу, остается верным своему призванию и погибает при исполнении воинского долга, то он, несомненно, совершает деяние, равносильное жертве. Он себя приносит в жертву за других. И потому верим, что эта жертва смывает все грехи, которые человек совершил».
Собственно, никакого проявления агрессии, или тем более прямых слов о безусловной правоте России здесь нет. Война названа братоубийственной. Но, видимо, для все той же прогрессивной общественности этого мало. И это все равно воспринимается, как «российская агрессивная риторика».
Ряд изданий, к слову, удивились прямолинейному указанию Патриарха на «деяние, равносильное жертве, которое смывает все грехи». Но, простите, это прямая отсылка к проповеди Христа в Евангелии от Иоанна, в которой Он говорит:
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы — друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин: 15. 13-14).
И из этих слов вполне понятно, что в рамках христианства считается колоссальным подвигом, моментом такого «сближения с Богом», который действительно «смывает все грехи», хотя бы и в момент смерти человека. Но это уже несколько иная история, которая больше об особенностях вероучения, а не политики.
Если же возвращаться к делам сугубо «мирским», то стоит еще раз подчеркнуть: есть мнение, что как в Латвии, так и в Эстонии нынешние действия властей этих государств в отношении Православной Церкви – это только начало того, что все больше подпадает под старый недобрый термин «гонения». И какова будет дальнейшая судьба этих частей единой Русской Церкви – остается только догадываться. И да, к сожалению, ничего хорошего в ближайшей перспективе, ждать в данном вопросе не приходится.
