Аналитики из NYT нашли «хитрый план Путина» в том, чтобы не нападать на Украину. О том, в чем тут опасность, и почему эта «угроза для НАТО, страшнее, чем вторжение», разбирался корреспондент «Сенсаций.Нет», политолог Александр Чаусов.
В западной прессе всё не утихает тема «войны России с Украиной». Правда, чем дальше, тем более глобальные выводы делаются из этого потенциального «вторжения» Москвы аж до самого Киева, которое всё никак не происходит. И «впереди планеты всей» в смысле «военно-политической конспирологии», кажется, пошло такое издание, как The New York Times, которое додумалось уже и до «хитрого плана Путина». План этот, по мнению аналитика данного СМИ, Ивана Крастева, заключается ни много, ни мало, а в развале НАТО, и в том, чтобы европейская система безопасности в будущем ориентировалась не на Вашингтон, а на Москву .
И здесь, конечно, сразу вспоминается анекдот про еврея, который очень любил читать антисемитские газеты с историями про «глобальный сионистский заговор» и «мировое еврейское правительство». Но это, как говорится, лирика.
А если говорить, про конкретику, то статья Крастева настолько хрестоматийна в общем тренде разговоров про «вторжение России на Украину», что, думается, заслуживает несколько более подробного анализа.
Первое, что бросается в глаза – это пассаж аналитика о том, что
«Для Соединенных Штатов и президента Байдена, который в среду официально одобрил размещение американских войск в Восточной Европе, российское вторжение, направляемое президентом Владимиром Путиным, является «явной возможностью». А для Европы не очень явной. Высокопоставленный немецкий дипломат так резюмировал эти расхождения во взглядах. «США думают, что Путин начнет полномасштабную войну, — сказал он. – Европейцы же думают, что он просто блефует»».
Аналитик NYT Ивана Крастев
То есть, для западной публики угроза войны является непреложной истиной. Этакой аксиомой из разряда «Дуб — дерево. Роза — цветок. Олень — животное. Воробей — птица. Россия нападет на Украину. Смерть – неизбежна».
Различия тут только в том, что в Европе склоняются к тому, что Путин, «угрожающий войной», блефует. А в США считают, что Путин реально двинет войска.
И вот эта фундаментальная предпосылка, судя по всему, напрочь искажает восприятие американских и европейских экспертов и политиков.
Ровно потому, что все тот же Путин, говоря о «планах на Украину», публично заявил следующее:
«Дело не в том, чтобы вводить войска или не вводить, воевать или не воевать, а в том, чтобы наладить отношения по созданию более справедливого, устойчивого развития и учета интересов по безопасности всех участников международной деятельности. Если мы будем искренне к этому стремиться, никаких угроз никто не будет испытывать».
Президент России Владимир Путин
И это совсем не похоже ни на блеф, ни на угрозу вторжения. Скорее наоборот. Впрочем, если эта формулировка кажется кому-то не слишком конкретной, то вот слова постоянного представителя России при Евросоюзе, Владимира Чижова:
«У России нет планов вторжения ни на Украину, ни в какую-либо другую страну. Это блеф, созданный не в России, а в тех странах, которые сейчас распространяют такое истерическое, я бы сказал, послание по Европе и миру».
Постоянный представитель России в Евросоюзе Владимир Чижов
И, казалось бы, вот оно очевидное. Но Западу очень не хочется верить в то, что опасности со стороны России ни для Украины, ни для самого Запада – нет.
Но если нет опасности военной угрозы, то нужно выдумать некую иную, куда более хитрую и глобальную. О чем нам прямым текстом сообщает господин Крастев. Заключается новая опасность в том, что
«Для Европы угроза войны может оказаться более разрушительной, чем сама война.
Америка и Европа не сильно расходятся во мнениях относительно того, чего хочет Путин. Несмотря на все рассуждения о мотивах, ясно одно: Кремль хочет символического разрыва с 1990-ми годами и желает похоронить весь мировой порядок, сложившийся после холодной войны. Эта идея должна принять форму новой архитектуры европейской безопасности, признающей сферу влияния России на постсоветском пространстве и отвергающей универсальность западных ценностей».
То есть, понимаете, какая история? Если Россия нападет на Украину, то это ужас и кошмар потому, что война. С перспективой развития до Третьей Мировой.
Но если Россия не нападет на Украину, то это… еще хуже. Потому, что уничтожит «европейскую архитектуру безопасности», и вообще ввергнет Старый Свет в зависимость от Кремля. Ну, и попутно развалит НАТО, конечно же. Как пишет Крастев:
«Сдерживание Путиным своей агрессии, напротив, может иметь обратный эффект: политика максимального давления европейцев на самой грани вторжения, может привести к расколу и параличу НАТО».
Тут можно вспомнить, что, кажется, такой небезынтересный ресурс как «Панорама» писал о том, что США и НАТО введут санкции против России, если та не вторгнется на Украину. Но это «Панорама», это заведомо гиперболизированные истории, художественный вымысел на актуальную тему, шутки.
Оказывается, в этой шутке стало слишком мало шутки. Потому, что если идеи господина Крастева серьезно воспримут в Вашингтоне и Брюсселе, то дело действительно может дойти до очередного санкционного пакета против нашей страны за то, что мы не вторглись и этим создаем еще большую угрозу европейской безопасности.
Радует тут только то, что источник данной «глубокой политической аналитики» – это NYT. Издание, которое настолько «на острие атаки», что генерирует безумие в промышленных масштабах уже в течение нескольких месяцев, и, хочется надеяться, что даже западная публика относится к нему не слишком серьезно.
Собственно, именно NYT неоднократно писало о том, что «Соединенные Штаты получили разведданные о том, что РФ планирует сымитировать нападение украинских военных для создания предлога для вторжения на Украину». Естественно, со ссылкой на очень высокопоставленные, но и очень анонимные источники.
Впрочем, проблема в том, что эти идеи, даже самые «желтые» подхватывают, в том числе, и американские политики. И вот это уже куда печальнее. Потому, что вероятность, что в Белом Доме поднимут на флаг идею «хитрого плана Путина», озвученную господином Крастевым, при нынешних исходных данных, к сожалению, достаточно высока.
