От редактора: В далекие 90-е годы, когда ваш покорный слуга заканчивал школу, была «великолепная» перспектива не поступить в университет и попасть, например, на войну в Чечню. Тогда еще туда отправляли вчерашних школьников — солдат-срочников. И потом тот самый университет и общежитие, где совершенно спокойно уживались мы- эти самые несостоявшиеся солдаты и вчерашние школьники, приехавшие в Петербург учиться из полуразрушенного на тот момент Грозного… Студентам из Луганска пришлось получать знания прямо под обстрелами…
Дарья Живолуп: Мне было 16, когда я поступила в Колледж ВНУ имени Владимира Даля. Специальность «Издательское дело» выбрала совершенно случайно, мама хотела, чтобы я стала программистом. Моя лень и отсутствие желания ехать на вступительные экзамены по второму направлению привели к тому, что теперь я журналист. На тот момент это было одно из лучших учебных заведений среднего звена в восточной части Украины. Конкурс был серьезный, дисциплина такая же. Страшно было и боязно не прийти на пары без уважительной причины, после это выливалось в плохие отметки и отдаление тебя от конечной цели – места в хорошем украинском вузе. Первый курс мне пришлось сдать досрочно. Последние недели обучения проходили под канонады взрывов и тревожные вести. Символично было сдавать перевязки по медицинской подготовке во время обстрелов окраин города. В дальнейшем колледж мне только снился, а в мыслях был вопрос – куда идти учиться дальше?
Первое сентября 2014 проходило странно, это первый год, когда вопрос моего обучения стоял под угрозой, а мозг отличницы не мог понять, почему никуда не нужно идти. Потом возникли другие трудности, так как мы с родителями возвращались в деревню после бомбежек и стоял вопрос восстановления быта и возвращения к «привычной» жизни. В итоге первого октября я вернулась в свое учебное заведение, которое являлось несколько месяцев лишь во снах, и стала студенткой второго курса. Жизнь пошла по накатанной, люди кормили голубей, а голуби – людей.
Я уже упоминала, что с дисциплиной было строго. Если раньше переклички проводились с целью определить наглого прогульщика, то теперь это делалось с тем, чтобы понять, жив человек, или нет. Каждое утро мы делились впечатлениями о ночных бомбежках, или тем, где зажгли наконец уличные фонари и появился свет, а в каком месте отремонтировали систему подачи воды. В то время меня пугала лишь стена в центральном коридоре на втором этаже колледжа, там обычно вывешивали портреты с черной ленточкой в углу. Теперь эти люди входят в число 11 тысяч тех, кто по «официальным» подсчетам ООН погиб в ходе боевых действий.
В столовой колледжа нам выдавали бесплатное питание по талончикам, в начале оно было для всех, а после лишь для преподавателей и студентов с тяжелой жизненной ситуацией. Готовили в особенности то, что можно было придумать из продуктов, которые были в гуманитарке. Тогда это не было зазорным, а по людям сразу было понятно, кто нуждается в этих порциях, а кто может и уступить. У нас в колледже голодных обмороков не было, а вот в школах среди учащихся меньшего возраста это практиковалось. Моя бабуля тогда работала в одной из таких в Свердловске, они на этот случай держали чай, сахар и сдобу. Почему так происходило? Выплат не было, соответственно купить резко подорожавшие продукты возможности тоже не было, многие семьи переживали далеко не самые хорошие времена, голодные времена.
На тот момент я переживала небольшое душевное потрясение, мой друг, с которым я проводила вечера под «Сплин» на гитаре и разговоры о книгах, уехал в Киев. Он стал одним из тех студентов, кто рискнул попытать удачу в другом городе. Тогда так многие делали, переводились, сдавали академическую разницу и бежали от плохих воспоминаний, которые оставило лето 2014. Мне тоже предлагали сменить учебное заведение, но тоска по дому и преданность семейным ценностям не дали этого сделать. Первое время я жалела, но после, послушав других ребят, которые говорили о том, как нужно было резко сменить свою гражданскую позицию на противоположную, или начать мыслить иначе, так как в чужой монастырь со своим уставом не лезут, поняла, что сделала правильный выбор, оставшись там, где мой дом и родители. Такие как я рисковали статусом диплома, ведь никто не понимал в каком государстве мы живем теперь и где эти документы будут действительны. По итогу обучения потом и кровью мною был добыт диплом Российской Федерации, но тогда эта перспектива была очень и очень далекой.
Смотря на процесс обучения в 2014 году теперь, я понимаю, насколько же быстро человек подстраивается под обстоятельства. Буквально пару месяцев назад ты жил мирно и мечтал о том, как поступишь в университет, то теперь потребности сводились до минимальных – поесть и выжить. Страшно ли это – нет. Инстинкт самосохранения и более важные насущные проблемы не давали времени, чтобы приуныть и подумать о своей судьбе — судьбинушке. Ты просто жил, просто радовался тому, что можешь это делать, что у твоей семьи есть крыша над головой и еда, одежда, в которой можно ходить и твой колледж не разбомбили, как это было со многими учебными заведениями. И мы были от этого счастливы.
А ты сейчас счастлив?
