Его голос звучал в гимне футбольного клуба «Динамо Москва», его песню пела вся страна, когда Сочи стал столицей олимпиады, он дошёл до финала шоу «Голос 60+», но всё же навсегда остался бескомпромиссным лидером группы «Лига Блюза». Сегодняшняя статья нашего музыкального обозревателя Василия Виноградова посвящена памяти Николая Арутюнова.
Василий Виноградов: Доля подавляющего числа артистов далека от какой-либо романтики. Либо применяй свои профессиональные навыки там, где платят достойную заработную плату, либо будь творчески свободен, но о каком-то серьёзном достатке придётся забыть. Конечно же есть исключения, когда и неформатная в глазах официальной общественности, но талантливая по своей сути музыка становится любимым достоянием миллионов слушателей. Случается и обратное, когда хайповые деграданты модных трендов задают волновые колебания той зыбучей жижи, что кличут современным шоу-бизнесом. Они искренне уверены в том что их барахтанье — это нечто новое, передовое и тоже является неким искусством.
Но никаких случайностей, условностей и компромиссов не может быть, когда речь заходит о Николае Арутюнове и его «Лиге Блюза».
«Лига Блюза», «Funky Soul», «Blues Barbarians»… Давайте честно, если не брать жителей Москвы, то подавляющее большинство людей, которые имеют хоть какие-то ассоциации с именем Николая Арутюнова, смогут вспомнить его только благодаря музыкальному шоу «Голос 60+». Безусловно, в рамках фразы «Каждый получит свои пять минут славы» Николай Арутюнов получил сполна, неоднократно захватив несколько разных временных периодов новейшей истории нашей страны.
Интерес к музыке Николай проявил довольно рано и в шестилетнем возрасте был отведён мамой в музыкальную школу на прослушивание. Приёмная комиссия попросила мальчика что-нибудь спеть и маленький Коля не стесняясь и от всей души напористо исполнил революционную песню «Тачанка». Как шутил потом сам Арутюнов, что уже тогда он подсознательно понимал главное качество голоса — силу звука. Неизвестно, что думали преподаватели наблюдающие за мальчиком, но последствия столь ударного выступления не замедлили показаться и взрослые люди в прямо смысле упали от смеха под стол накрытый, как и положено торжественному моменту, красной скатертью. Вволю отсмеявшись, Колю Арутюнова приняли на обучение в… класс фортепиано. Объяснили это просто: класса вокала не существует, зато будет хор. А инструментом владеть — не помешает.
Детство Арутюнова прошло недалеко от Таганки, где в семидесятые ещё вполне были живучи типажи классической шпаны из подворотни, которых так романтично и однобоко любят воспевать глашатаи современного блатного шансона. Кепка, папироска и жизнь по воровским понятиям — такова была реальность того района Москвы. И вот сквозь эту реальность ходил маленький Коля в музыкальную школу держась одной рукой за руку мамы, а второй сжимая папку с нотами, сверху которых было написано «П.И. Чайковский». Мальчик какое-то время был твёрдо уверен, что это фамилия такая — Пичайковский.
Конец идиллии был положен, когда Арутюнов подрос и стал ходить в музыкальную школу сам. И через некоторое время закономерно папка с нотами стала выполнять своё истинное предназначение — быть «штангой» футбольных ворот, поскольку футболом тогда «болели» все — от мала до велика. В профессиональные спортсмены Николай никогда не стремился, но через всю жизнь пронёс любовь и преданность к футбольному клубу «Динамо. Москва», игры которого посещал на одноимённом стадионе «Динамо».
Но и музыкальная школа, и футбол ещё сыграют свою роль в судьбе Арутюнова, ведь в 2019 году он станет автором гимна любимого футбольного клуба, а придумывая название своей первого и, пожалуй, главного музыкального коллектива своей жизни, назовёт её «Лига Блюза» по аналогии с футбольной «лигой чемпионов». И пусть «музыкалка» так и не была закончена, но это не помешало будущему символу настоящего блюзового вокала сделать своими университетами пластинки любимых рок-групп, поставив во главу угла самообразование.
Но это позже. Рок-музыка первый раз пришла в жизнь Арутюнова примерно в девятилетнем возрасте. Навсегда останется тайной, кому принадлежало авторство той первой услышанной песни, но вылилось это в безудержную любовь к «Роллингам» и «Битлам», а так же недолговечным попыткам создать свою группу. Несколько репетиций были проведены прямо дома у Арутюновых, куда пришли приятели с двумя акустическими гитарами, а барабанную установку заменяла картонная коробка. Сам Николай конечно же пел и играл на пианино, вокруг звучания которого и собрался новоявленный недолговечный коллектив.
Учась в шестом классе, Николай был приглашён в школьный вокально-инструментальный ансамбль сплошь состоящий из старшеклассников, способных на тот момент переигрывать песни Битлов и понять, что этот шестиклассник «на голову больной этой музыкой» и «поёт лучше всех в этой школе». Однако, обычная учёба от этого шла ни шатко, ни валко, поскольку усидчивостью в этом возрасте Николай не обладал — футбол и музыка занимали всё свободное время.
Однако после окончания школы Арутюнов смог поступить в Калининский государственный университет, но не проучился там и года, поскольку с учёбой не смог справиться из-за рок-н-ролльного образа жизни. Вероятно это преподнесло некий урок юноше и уже столичный МПУ им. Ленина был закончен, получена специальность филолога и даже появилось официальное место работы в одной из московских школ. Но музыкант всегда подчёркивал, что учёба носила инфантильный характер, поскольку литература воспринималась не с научной точки зрения, а как увлекательный вид досуга.
Первый состав «Лиги Блюза» был собран за год до «Олимпиады-80» и новоявленный музыкальный коллектив чудесным образом нашёл себе репетиционное помещение в НИИ Нефти и Газа, куда молодых людей пустили репетировать и снабдили аппаратурой в обмен на обещание «музыкально сопровождать» официальные мероприятия института, проходящие в актовом зале.
Что же сделали эти счастливчики? Конечно же начали репетировать! Правда были удивлены, что самым главным и значимым человеком в институте оказался вахтёр, который попивая алкоголь периодически мог просто не пускать ребят на репетиции, авторитетно аргументируя твёрдым доводом «потому что не хочу!». Но когда репетиции таки случались, то игралась только любимая музыка — Rolling Stones, Status Quo, Muddy Watters и т.д. Нетрудно понять, что окружающими людьми это воспринималось неоднозначно. Был даже случай, когда после выступления в каком-то сборном институтском концерте, к музыкантам подошёл кто-то из сотрудников под лёгким градусом и пристал с вопросом «Чо это вы нам тут Баха играете?».
В целом, тот начальный период «Лиги Блюза» до конца 80-х годов сложно назвать успешным. Востребованность получали музыкальные коллективы вроде «Машины Времени», поющие песни на русском языке. Англоязычной «Лиге Блюза» сложно было найти свою аудиторию и концертов было откровенно мало, но это не мешало стремлению саморазвиваться и впоследствии из этой группы вышли в самостоятельное плавание такие знаковые блюзмены, как Борис Булкин («Stainless Blues Band») и Сергей Воронов («Crossroadz»). Николай Арутюнов тем временем продолжал развивать свои вокальные данные слушая и подпевая любимым западным командам, поскольку учиться блюзовому пению в СССР было не у кого — спасали только виниловые пластинки, покупаемые на чёрном рынке.
К концу восьмидесятых «Лига Блюза», попав под крыло музыкального Центра Стаса Намина обрела первый состав профессиональных музыкантов и сделала, наконец, не пробную, как прежде, а настоящую студийную запись песни «Ваша дочь». Именно эту песню стали крутить на радио «Юность», что повысило узнаваемость группы и хорошо сказалось на гастрольной деятельности. Потом группа даже была официально трудоустроена в Северо-Осетинскую филармонию, что позволило ей называться профессиональным коллективом, и гастроли стали ещё обширнее.
В 1990 году вышла первая официальная запись группы — миньон (семидюймовая пластинка) «Лиге Блюза 10 лет» с четырьмя песнями, две из которых были перепевками западных хитов, а две остальные — авторским материалом. Николай Арутюнов, несмотря на то что умел работать со словом, за редким исключением не писал текстов к своим песням. В тот момент, когда певец «созрел» до написания собственных песен, то судьба свела его с поэтом-песенником Кареном Кавалерьяном. Последний отмечал, что Арутюнов всегда был придирчив к текстам, но если просил внести правки, то «предъявлял обоснованно» — видимо филологическое образование сказывалось.
Первой настоящей удачей стала песня «Развяжи мне руки», правда чиновники от комитета культуры упорно обвиняли авторов в нападках на Советскую власть. Но даже спустя тридцать лет и Арутюнов, и Кавалерьян твёрдо говорили, что никаких скрытых смыслов не вкладывали и песня была о женщине и чувствах к ней.
Тогда же, в конце 80-х, состоялись первые заграничные гастроли в несколько европейских стран, а так же очень успешная поездка в Латинскую Америку, где в Колумбии и Перу «Лиге Блюза» рукоплескало несколько десятков тысяч людей.
Группе повезло так же участвовать в международном телемосте «Спасите Детей», для которого был отснят первый в истории группы клип на песню «Развяжи мне руки», правда жители нашей страны его не увидели, но зато потом клип показали в программе «Взгляд». Надо ли говорить, насколько продуктивно для артиста любого жанра и статуса тогда было попасть на Центральное телевидение?
В 1991 году вышла пластинка-гигант «Да здравствует R’n’R!», где было уже пять авторских песен, среди которых следующий классический хит — «Ваша дочь», перезаписанный в лучшем качестве. В дальнейшем, формула, когда репертуар группы составлялся наполовину из авторского материала, а наполовину из мировых хитов блюз-рока, использовалась почти всегда.
Именно в это время начинает устаканиваться постоянный состав «Лиги Блюза». Основным гитаристом становится Игорь Кожин (на его счету впоследствии совместные работы с группами «Мастер», «Лицей», «Машина Времени» и с Константином Никольским), Алексей Осташев занимает место бас-гитариста (с 1997 года параллельно с «Лигой Блюза» начал играть в группе «Неприкасаемые» Гарика Сукачёва), а за барабанную установку садится Александр Косорунин (принимал участие в группах «Рондо», «Неприкасаемые», «Чёрный обелиск», «Мегаполис»). Помимо этого Лада Колосова и Мария Кац становятся на постоянной основе бэк-вокалистками группы. Чуть позже к ним присоединяется Екатерина Шемякина взявшая на себя обязанности третьей вокалистки и клавишницы. В дополнение ко всему, на многих концертах стараются привлекать и духовую секцию.
Концерты и гастроли следуют один за другим, что позволяет ещё раз понять, что «Лига Блюза» полноценно состоялась. Группу часто приглашают на телевидение, и в истории зафиксирован не один телевизионный концерт, на которых видно, что специфичность блюз-рока — надуманный факт, поскольку атмосфера счастья, радости и единства пробивается сквозь экран даже спустя четверть века.
В 1995 году выходит альбом-сборник «Неужели прошло 15 лет?», где впервые широкой публике представлены по большей части неизданные записи за весь период существования группы — от магнитоальбомов начала 80-х, до самых свежих концертных записей с триумфальной поездки на международный легендарный джазовый фестиваль в Монтрё. Отдавая дань прошлому, захватывая настоящее и устремляясь в будущее, альбом был издан не только на виниле, но и на кассетах, а также CD-дисках.
Но при этом судьба отмерила после этого «Лиге Блюза» всего четыре года активной жизни, после чего проект был заморожен основателем группы — Николаем Арутюновым.
Помимо «Лиги Блюза», хотя и имевшей успех у части активной концертной аудитории, музыканты ради заработка и реализации других своих творческих амбиций время от времени начали участвовать в других коллективах или работая у известных поп-артистов, что в конце концов привело к расхождению с графиком жизнедеятельности «Лиги Блюза». Когда сложившаяся ситуация вошла в систему Николай Арутюнов, не согласный с таким положением дел и уставший подстраиваться под коллег, как он сам выразился «решил прикрыть лавочку». И хотя время от времени вплоть до его участия в шоу «Голос 60+» происходили разовые и внезапные объединения «Лиги Блюза» в разных составах, полноценным возрождением легендарной группы это назвать было никак нельзя.
На момент распада группы в 1999 году самым свежим является изданный на CD-дисках, аудио- и видео-кассетах концертный альбом «Живая Коллекция», показывающий на каком высоком пике находился коллектив в момент своего столь нелогичного для многих конца «Лиги Блюза». И пусть Николай не раз говорил, что он ждёт удобного момента, чтобы «сошлись все звёзды» и состоялся перезапуск легендарного коллектива, но этого так и не произошло.
Екатерина Шемякина-Готлиб — клавишные, бэк вокал в «Лиге Блюза».
— Кем был при первой встрече Николай Арутюнов и кем остался в конечном итоге?
— При первой и последней наших встречах Николай для меня был и остаётся одним из главных учителей в моей жизни.
— Как Вы попали в «Лигу Блюза»?
— Это была по сути случайность, но как показало время, абсолютно не случайная. Мы с подружкой приехали в студию — подпеть её друзьям-музыкантам. Там меня заметил звукорежиссёр Евгений Трушин и попросил контакт, чтобы передать Коле. Я ждала Колиного звонка полтора года и дождалась!
— У Вас был очень крутой уровень, как у инструменталиста и уже тогда было слышно, что все три бэк-вокалистки — люди не просто с улицы. Сколько Вам было лет, тогда, кстати?
— Мне было 17 лет, я училась на втором курсе Училища при МГК им. П.И. Чайковского на факультете Теории Музыки.
— Как долго Вы были в составе «Лиги Блюза»? Вы там участвовали по идейным соображениям и из любви к блюзу или «просто опыта поднабраться»?
— Я проработала в «Лиге Блюза» с 1996 по 1999 год. Кажется, именно в 1999-м Коля тяжело травмировал ногу и Лига перестала существовать…
Для меня это был колоссальный профессиональный опыт, плюс это была моя первая и, что немаловажно, хорошо оплачиваемая работа.
— Какие самые любимые песни были у Вас в «Лиге Блюза»?
— «Этикет», «Slipping and Sliding», «White Room»…
— Сотрудничество с Арутюновым сложилось сразу? Когда Вы поняли, что он Вас полноценно принял?
— Поначалу Николай, учитывая что мне было всего семнадцать и я не имела никакого опыта на блюзовой сцене, назначил срок, в который я должна была хорошенько разучить партии бэк-вокала. Я вышла на сцену в составе «Лиги Блюза» лишь спустя полгода после нашей первой встречи с Николаем — всё это время он меня учил и наставлял. А через несколько месяцев он постановил, что я буду играть на клавишах. И я тренировалась ещё около полугода… Но результат, безусловно, стоил потраченных усилий и я по сей день по-настоящему горжусь нашими с Колей достижениями.
— Лично для Вас и для Николая распад «Лиги Блюза» был каким-то горестным событием? Или распались, и распались…
— Коля надолго вышел из строя. Года на два, наверное. За это время многие из нас — работа же нужна! — устроились в другие коллективы, и Коля очень ревностно к этому относился. Мы продолжали надеяться, что снова соберёмся, но Коля решил, что займётся другим. Мне же до сих пор ужасно жалко, что Лига перестала существовать, по сути, на самом пике.
— Почему при всех исходных данных Николай Арутюнов, хоть и стал Легендой, но всё равно не получил того количества славы, которого заслуживал?
— Прежде всего, Коля играл музыку, аудитория которой в России, откровенно говоря, мизерная. Даже двадцать лет назад вы вряд ли нашли бы много ценителей Procol Harum и Muddy Waters.
Последующие Колины и блестящие на мой взгляд жанровые эксперименты также были довольно рафинированными с точки зрения широкой аудитории. Но ему было пофиг. Он был верен своим кумирам и музыкальным пристрастиям на протяжении всей жизни. До последнего дня.
Поэтому для нас всех он был, есть и навсегда останется примером несокрушимой бескомпромиссности в творчестве. Да и как человек он был ровно такой же. Жаль, что в широком интернет-пространстве его вспоминают только как участника программы «Голос»…
Александр Мичурин — тромбон в «Лиге Блюза». (Коллектив Леонида Агутина «Эсперанто»).
— Сотрудничал с «Лигой Блюза» я около года. Как попал туда — точно не помню. В то время был студентом, наверное кто-то предложил из коллег…
Конечно же мне это нравилось! Я люблю музыку. Я люблю свою работу. Это же мой выбор ещё в детском возрасте
Вот помню, как мы духовой секцией репетировали у Николая дома. Перед тем, как добавить нас в коллектив, он всё лично с нами отрепетировал. Помню, что это было очень щепетильно.
В памяти всё быстро размывается. Он в то время был звездой, но я помню, что звёздной болезнью он не болел.
Хороший был человек. Очень деятельный, энергичный. Ну, это и в голосе, и в подаче его слышно. Вот, пожалуй, и всё…
Игорь Кожин — гитара в «Лиге Блюза»
— Николай в нескольких интервью говорил, что в итоге вынужден был предпочесть в кадровом вопросе людям идейным, но так себе играющим, людей профессиональных, но вечно занятых многостаночников. Чем для Вас была Лига Блюза и чем вы были для неё?
Колю люблю! Всегда хотел играть музыку. Этот стиль мне близок и я с удовольствием участвовал. Разговоры о соответствии идее считаю важными, но не основными.
Однако, точку в своей музыкальной деятельности Арутюнов ставить не собирался и впереди у него было активное участие в нескольких успешных разноплановых проектах. Но обо всё по порядку.
Первым проектом, который «случился» на излёте существования была хард-рок группа «Четверг Арутюнова», где Николай объединил свои усилия с виртуозным гитаристом Дмитрием Четверговым.
Дмитрий Четвергов — гитара в «Четверг Арутюнова».
— Как случился «Четверг Арутюнова» и почему случился только один раз?
— Если брать студийную деятельность проекта, то да, мы выпустили только один альбом кавер-версий. И выпущен он был не для продажи — его раздавали зрителям на концертах. Мы делали его для себя и представляли слушателям, как некий отчёт нашей деятельности. Но несмотря на то, что он был представлен на CD, это неофициальный релиз, поскольку мы не стали заморачиваться с разрешением от правообладателей и просто играли концерты.
— А как давно вы были знакомы?
— Кажется это было в «Зелёном Театре» у Стаса Намина в районе 89-го года. «Лига Блюза» уже была довольно известна. Была какая-то тусовка или сборный концерт и Коля в свойственной ему располагающей радостной манере подошёл ко мне и: «Привет, старик!…».
Но мне кажется, что он меня заметил ещё когда я в середине 80-х играл в группе «Квадро», которая вышла из «Арсенала» Алексея Козлова. Мы собирали довольно большие залы и играли фьюжн, а Николай всегда любил, когда смешивают стили. К тому же, приходя или участвуя в каких-то концертах он всегда отмечал для себя понравившихся ему музыкантов. Для него всегда показателем было, какие человек испытывает эмоции во время выступления. Он никогда не стеснялся подойти к тому, кто ему нравился. Мне он тогда сказал: «Старик, ты классно кайфуешь на концертах!».Потом мы создали группу «Кураж» с Андреем Кольчугиным и это происходило у него на глазах. Потом я участвовал в группе «Николай» с Николаем Носковым — это уже с 91-го года… получается, что знакомство хоть и было мимолётное, но пересекались мы довольно часто. И пусть совместного творчества у нас не было, но всегда находились темы для обсуждений.
— Ваше мнение, почему «Лига Блюза» в итоге не получила возрождения?
— То, что «Лига Блюза» к сожалению потом не возродилась — это было удивление. При том, что музыканты составляющие костяк группы, а это Кожин-Осташев-Косорунин, никуда не делись и даже сделали свой самодостаточный проект под названием «Треф». Играли интересную музыку с уклоном в фанк. Ещё можно вспомнить трио бэк-вокалисток, которые всегда давали плотный «фирменный» аккорд, хотя из постоянных там была только Маша Кац, а остальные приходящие-уходящие. И вот эта большая команда да ещё и с духовой секцией всегда звучала очень качественно. Момент распада был очень неожидан. У «Лиги Блюза» однозначно было будущее. Но Коля всё решил по своему.
— Интересно! А ввиду текучки состава «Лиги Блюза» до определённого момента, разумеется… Вас он не звал к себе?
— Нет, не звал. Да и мы все дружили с музыкантами «Лиги Блюза», которая была полностью упакована шикарным составом: Игорь Кожин, Алексей Осташев, Александр Косорунин… В неширокой рок-н-ролльной тусовке все друг друга знали, смотрели друг на друга и находили общий язык. Но иногда выступали вместе, когда на концерт приглашали Арутюнова, как лидера «Лиги Блюза» и меня, как лидера, например, группы «Кураж». Но это всё не выливалось в какой-то серьёзный совместный проект.
Но в конце 90-х, наконец, внезапно появился «Четверг Арутнова». Я закончил работу с другим Николаем — Носковым. Издал свой первый сольный инструментальный альбом «Свободный полёт» и появление «Четверг Арутюнова» казалось неким логичным явлением. Название, кстати, Коля придумал. Сначала это могло быть просто дуэтное наше выступление, где я брал акустическую гитару, а Коля пел. Такие акустические номера мы и потом вставляли в концерты «Четверг Арутюнова». С нами переиграла масса людей ,в том числе музыканты «Лиги Блюза». Это обычная практика, поскольку все хорошие музыканты обычно сильно востребованы и заняты в нескольких проектах. Однако, в конце концов состав сложился совсем другой, чем в начале.
Однако, мы оба применяли профессиональный подход к делу и каждый был на своём месте.
— Это была больше «кайфовая» история или коммерческая?
— Говорить о коммерции, когда дело касается рок-музыки, особенно тогда — совершенно неактуально. Мы хотели играть ту музыку, на которой мы воспитывались — Led Zeppelin, Deep Purple, Sweet, Slade и так далее.
Но что тогда, что сейчас, кавер-версии официально почти не издаются. Я повторюсь, что конкретно альбом был отчётом о проделанной работе и не продавался. Для официального издания потребовалось бы уладить множество нюансов с правообладателями. В тот момент даже если ты снимешь крутое видео, то реализовать его на телевидении было дохлым номером, поскольку те, кто транслирует всегда очень сильно подвержены нападкам от правообладателей. Поэтому нами не руководили коммерческие идеи.
Поэтому, конечно бы мы были хорошей и качественной кавер-группой. Да, мы были не раз приглашены на всякие тусовки и рок-фестивали, да и клубных концертов было пять-шесть в месяц. Но именно потому, что мы были качественной кавер-группой — были востребованы. Однако не стоит забывать, что мы все песни играли по своему и никогда не играли нота в ноту с оригиналом. Вносили, так сказать, своё эксклюзивное видение. В этом отношении мы абсолютно бесстрашно ринулись к публике, поэтому нам самим было интересно этим заниматься. В ином случае это было бы некое самообрубание в творческом смысле и движение в тупик. К тому же у нас был некий вызов самим себе, поскольку мы, за редким исключением, брали далеко не самые хитовые песни. С подачи Николая это делалось, можно сказать, даже принципиально, чтобы песням находящимся в тени более успешных хитов дать шанс лишний раз быть услышанным. Но я с этим старался бороться, поскольку мы теряли часть публики и в итоге получалось, что на пять-шесть песен приходился хотя бы один хит. Получилась некая «Лига Рок-н-ролла», наверное.
— Почему же так недолго просуществовал «Четверг Арутюнова»? Не песни же закончились…
— Мне в какой-то момент это всё надоело, поскольку я занимался своими инструментальными альбомами и писал песни другим артистам. Мне просто стало скучно играть только «классику» рока. Несомненно, я считаю, что каждый музыкант должен пройти эту стадию, но хотелось и двигаться дальше. Возник некий творческий, подчёркиваю, антагонизм с Колей — на личных отношениях это совершенно не сказалось. Я предлагал воспользоваться ситуацией, когда «Четверг Арутюнова» уже прошёл первую ступень игры каверов и занял некое место на сцене. Можно было под это дело заняться и сочинением своей музыки в направлении хард-рока. Но в тот момент Коля был с головой увлечён новыми аранжировками старых песен — это его очень занимало. Я всегда к шёл собственному сочинительству, ведь даже мои инструментальные альбомы всегда имели ярко выраженную песенную структуру куплет-припев. И множество вещей всё равно остались невостребованными, как говорится: бери и пой! Я хоть и выпускаю инструментальные альбомы, но как бы тоже пою. Однако есть такие, как Коля Арутюнов, которому дано это гораздо больше.
Но Коля упёрся: «Нет, старик, мы сидим на классике рока…». И вот на повторное прохождение уже пройденного и издание подпольных дисков мне было просто откровенно жаль времени.
В тот момент Коля, несмотря на обилие идей, как-то опустил руки, как композитор утопая в этих каверах. А я как руководитель лейбла «Moskow Sity Records» говорил ему: «Коля, вот есть некий рычаг воздействия, давай будем издавать на самых лояльных и дружеских условиях наши песни», но к сожалению, в итоге официально издал лишь недавно только одну его песню «Культура и искусство» проекта Funky Soul, а у него целый альбом готов. Планирую издавать его наследие, бесценное теперь, а пока вот только одна его песня увидела свет.Мы должны были исполнять её в сентябре на московском фестивале «Вудсток» и готовились к этому событию, репетировали вместе. Я хотел сделать крутое видео с фестиваля и чтобы эта песня была как бы началом продолжения нашей истории, ведь финалом выступления должен был быть «Jump» Ван Халена. Так что можно смело сказать, что по сути тема «Четверг Арутюнова» не закончилась и никуда не пропадала все эти годы.
И, кстати, этот не выпущенный пока альбом «Funky Soul», содержит полностью авторский материал, где Коля выступает не только, как композитор, но и автор всех текстов. В этой связи он, наконец, понял и сожалел о том, что не пришёл к этому раньше. И спустя двадцать лет он вспомнил наш тот антагонизм. Мы сидели у меня в студии где-то за полгода до его ухода и он сказал: «Да, старик… Надо было раньше!».
— К профессионализму Арутюнова никогда вопросов не было, но во всём остальном… Как вам работалось вместе?
— С Колей всегда было легко. Мы очень тепло друг к другу относились и дружили семьями. Я до сих пор не могу внутри себя принять, что его больше нет… Мы недавно общались с Машей Кац, что очень хочется сделать концерт-трибьют посвящённый Николаю Арутюнову, но пока говорить что-то преждевременно. Возможно что-то из этого получится.
— Николай Арутюнов был однозначно и Звездой, и Легендой. Но, всё-таки почему ему не досталось столько славы, сколько он действительно заслуживал?
— Я могу сказать одно: Коля сам по себе очень интеллигентный и деликатный человек. Он никогда не бил себя в грудь, мол, посмотрите — это Я! Он никогда не бежал впереди своей дорожки… К тому же его бескомпромиссное отношение к мейнстриму, когда он довольно пренебрежительно относился к возможности показаться, скажем, на федеральном канале. Он никогда не пользовался этой дорогой, чтобы пролезть куда-то — ему это было чуждо. Коля исходил только из одного параметра «нравится — не нравится», а не думал, принесёт ему это что-нибудь или не принесёт. Если ему что-то конкретно было не по нраву, то он говорил: «Я не хочу в этом участвовать».
Его звали после «Голоса» в «Три аккорда» и он в отличие от другого возрастного талантливого участника шоу Андрея Давидяна не согласился. В итоге Давидян стал очень востребованным и конкретно поплыл по течению, что для Арутюнова было неприемлемо.
А Коля, например, даже не хотел выступать на этом «Вудстоке»! И место не то, и время… Я его убедил только потому, что в нынешних реалиях с концертами и так очень плохо и это чуть ли не единственная возможность была.
Вот и ответ: не стал, потому что не захотел. Не захотел, как он выразился, «участвовать в этой помойке».
Эксперименты, видимо, всегда были частью натуры Николая Арутюнова, поэтому не удивительно, что его следующее детище не было похоже ни на один предыдущий коллектив, который он, как водится, собрал с нуля. В первую очередь группа «Funky Soul» исполняла нехарактерную для Николая прежде музыку, что требовало другого подхода к вокалу. Но такая стилистика привлекала Арутюнова давно, и он со свойственной ему прямотой и напором окунулся в новый коллектив, который дебютировал в середине 2005 года. Поначалу был взят курс, как это водится, на классику жанра, но впоследствии стали появляться и свои песни. Помимо этого «Funky Soul» стал настоящей кузницей талантов среди молодых рок-н-ролльных музыкантов Москвы.
Юрий Новгородский — гитара (Backstage Band, Lunar Brothers).
— Ты помнишь вашу первую и последнюю встречи? Запомнились они тебе чем-то особенным?
— Первую встречу помню довольно смутно. Это было прослушивание. Он пришёл в клуб «B.B. King», где регулярно проводились джем-сейшны. Ему рекомендовали меня, а он как раз искал гитариста в «Funky Soul» и пришёл меня послушать. Тогда мы в первый раз и познакомились лично.
А последняя встреча… Я очень рад, что она была на репетиции. Мы с ним репетировали и готовились к концертам. И это очень хорошо, я считаю. К сожалению эти концерты не состоятся теперь уже, но мы занимались тем, что нам больше всего нравилось делать вместе — играть музыку. Для последней встречи — это прекрасно!
— Кем был для тебя Николай Арутюнов до личного знакомства, кем стал потом и что останется в твоём сердце сейчас, после его смерти?
— До знакомства это был легендарный человек, который занимался музыкой, которая меня только-только начинала волновать и, пожалуй, первое имя, которое я нашёл в какой-то музыкальной энциклопедии было его имя. Песни «Лиги Блюза» тогда крутили на «Radio Rock’s» и Арутюнов был для меня какой-то далёкий и очень крутой идеал. Потом, когда мы стали играть вместе, это был учитель в очень многих отношениях: в каких-то частностях, в кругозоре, в подходе как в принципе быть музыкантом или в вопросах человеческого подхода внутри коллектива.
Коля открыл для меня, наверное, весь этот профессиональный музыкальный мир. И надо сказать, что он очень помогал и мне лично, и моим проектам. И вот таким высоким идеалом, таким идеалом, каким надо быть музыкантом и как надо делать музыку он и останется для меня навсегда.
— Ты играл с ним в Funky Soul и в других проектах, а так же на «Голосе» он объявил, что возрождает «Лигу Блюза», но в этот момент с ним на сцене был ты. Каково это понять, что ты теперь тоже часть этой истории?
— Для меня была огромная честь участвовать в любых Колиных начинаниях. Это был «Funky Soul». Это были, к сожалению, те редкие моменты воссоединения «Лиги Блюза», которые состоялись в том числе и на шоу «Голос». Это были проекты, в рамках которых мы сотрудничали с Питом Брауном — автором текстов группы «Cream», легендарного британского поэта и музыканта. Это тоже оказало на меня историческое абсолютно воздействие.
Работал с ним и в радиопередаче «Историческая справедливость». Короче, любой проект который он мне доверял, была и остаётся огромная честь и огромная радость. Конечно, «Лига Блюза» — это символически очень важно для меня. К сожалению мы не сыграли и малой толики того, что собирались. Но повторюсь, символически я этим бесконечно дорожу.
— Довольно часто кого ни попадя для красного словца называют Легендой. Достоин ли был Николай Арутюнов такого звания, ведь, откровенно говоря, его известность, к сожалению, не была столь обширной, как он того заслуживал…
— На мой взгляд звание Легенды Коля абсолютно и без вопросов заслуживает. Дело-то не в популярности, потому что популярность, к сожалению, не отражает ни художественной ценности артиста, ни его роли в культурной жизни нации или мира. Блюз, как заметил один критик, в принципе не очень массовое у нас явление, но при этом явление, без которого нельзя обойтись… Парадоксальная штука.
Коля конечно же просто открыл эту музыку для нашей аудитории и служил ей с такой бескорыстной верностью, бескомпромиссностью, что я думаю: да, конечно, это легенда! Имя на которое будут ровняться, я надеюсь, несколько поколений музыкантов.
Дмитрий Фролов — ударные (Мельница, Инна Желанная, Тинтал, Backstage Band).
— Когда ты первый раз узнал про Арутюнова и в каком контексте?
— Про Николая Арутюнова и Лигу блюза я узнал в начале 90-ых, их тогда крутили по некоторым радиостанциям, и показали целый концерт в музыкальной телепрограмме — «Программа А».
— Каким он был руководителем?
— Я играл с Николаем Арутюновым в «Funky Soul» три года, с 2005 по 2008. Мы играли классику funk и soul музыки по московским клубам и иногда выезжали на гастроли. Он был строгим и требовательным руководителем. За это ему отдельное спасибо!
— Какое впечатление он произвёл на тебя в первую встречу и кем остался для тебя в итоге?
— Николай трудоголик и большой фанат своего дела! Таким он был всегда. У него были высокие требования к музыкантам, поэтому вокруг себя он всегда собирал самых лучших. Благодаря Николаю в лохматом 2006 году, появился проект «Backstage Band».
Все очень просто, в 2006 году ритм-секция Funky Soul выглядела так — Юра Новгородский (гитара), Женя Глухов (бас), Дмитрий Фролов (барабаны). Нам втроём захотелось поиграть что-то потяжелее чем funk и soul. Мы начали репетировать, сначала это была классика рока, а чуть позже стали появляться свои песни. Так все и началось.
— Николай был звездой и очень известным человеком в Москве, но в регионах о нём знали немногие. Он был востребован, профессионален, но… Но почему в итоге он не получил той славы которой однозначно заслуживал. И заслуживал гораздо больше.
— Почему? Потому что музыка, которую он любил и исполнял, в нашей стране никому не нужна… К великому сожалению.
Евгений Глухов — бас-гитара (Backstage Band, Crossroadz).
— Когда ты первый раз узнал про Арутюнова?
— Впервые я увидел Николая Арутюнова в клипе Лиги Блюза. Не помню, какая песня была, но помню ощущение праздника, которые шли от музыкантов. Голос потрясал и запоминался сразу своей нездешностью. В одном голосе сочеталось несколько глубоких, шуршащих, сиплых голосов. Помню, как точно Дмитрий Дибров сказал о Николае — «человек с паровозной глоткой».
— Как вам работалось вместе?
— Я играл на бас-гитаре в проекте Арутюнова «Funky Soul» в 2006-2008 годах, кажется, так. Коля был внимательным, щепетильным руководителем, он занимался и аранжировками, и внешним видом группы, и созданием шоу на сцене. Можно себе представить, как ему непросто было управлять десятком музыкантов, когда сама музыка диктовала им свободу, кружила головы. Я позже понял, что Коля — уникальный бэндлидер, внимательный к музыкантам.
— Какое впечатление он произвёл на тебя в первую встречу и кем остался для тебя в итоге?
— Первая наша встреча состоялась на репетиционной базе. Мы пили чай и я показывал свое владение инструментом. Коля был серьёзен, очень внимателен к звуку баса, к штрихам. Он расспрашивал меня, какую музыку я слушаю. Мне было 22 года, в тот вечер я чувствовал себя одновременно спокойно и нервно. Расслабиться удалось только по дороге к метро, когда мы разговорились о любимых исполнителях и начали строить планы.
— Почему, на твой взгляд, большая слава его миновала?
— Я думаю, что для человека, который принципиально играл только музыку, которую действительно любил, он был очень популярен. Это серьезное качество музыканта — отстаивание права играть то, что хочешь и так, как считаешь нужным. Концертные выступления с Николаем были удовольствием, они переживались, как рок-н-ролльный праздник, где было место и хорошо отрепетированным рифам, и неожиданным для всех моментам.
Помимо своих музыкальных проектов Николай Арутюнов всегда с удовольствием и интересом участвовал в спонтанных джем-сейшнах или был гостем на концертах других групп. С одной лишь оговоркой — если ему нравилось.
Одним из довольно неожиданных его появлений стало участие в нескольких концертах трибьют-группы «Easy Dizzy».
Максим Ширшаков — гитара (Easy Dizzy).
— Когда ты в первый раз услышал о Николае Арутюнове?
— Первый раз услышал об Арутюнове ещё в 90-х. Тогда на слуху был его проект «Лига Блюза». Материал и исполнение однозначно отличались в лучшую сторону от того, что тогда происходило на российской рок-сцене. Звучало реально «фирмово».
Ну, а лично удалось познакомиться только в 2008 года, когда мы с Андреем соколовым проводили фестиваль «AC/DC Forever» в московском клубе «Б2» и пригласили Николая спеть несколько песен совместно с нашей группой «Easy Dizzy».
— Николай Арутюнов, как ни крути, ассоциируется с блюз-роком, а «ИззиДиззи» играет хард-н-рок’н’ролл. Как и когда сложилось ваше сотрудничество?
— В дальнейшем наше сотрудничество продолжилось и Николай также принял участие в концерте посвящённом 5-летию «Easy Dizzy». Что касается стилистических особенностей, то как раз вокал Арутюнова отлично подходил под музыку «AC/DC». Я бы не разделял это на какие-то мелкие поджанры. Вся музыка австралийцев основана гармонически и ритмически на блюзе и рок-н-ролле.
— Кем остался для тебя, в итоге, Николай Арутюнов?
— Николай всегда для меня останется великолепным человеком, потрясающе талантливым певцом, крутым музыкантом и профессионалом с большой буквы.
Андрей Соколов — вокал (Easy Dizzy).
— Когда вы в первый раз услышали о Николае Арутюнове?
— «Лига блюза» — это была достаточно известная команда, хотя я и не увлекался советскими и русскими артистами. Но слышать я о них ,естественно, слышал, но издалека, так сказать. Потом по жизни получилось так, что я познакомился с молодым барабанщиком Дмитрием Фроловым — мы с ним играли в двух проектах и дружим до сих пор, естественно. И Дима мне рассказал, что он теперь играет с Арутюновым в «Funky Soul», а я сказал что-то типа: зови послушать! После концерта был под большим впечатлением от Арутюнова, как от артиста и певца — «фирмач» в в голосе, в подаче, да и в целом.
А я в тот момент уже начал заниматься «Easy Dizzy» и мне были интересны все хорошо поющие люди, к которым я приставал с вопросами «как и что» по поводу вокала. Тогда я, конечно, просто послушал концерт, познакомился, «поручкался» и ушёл. А потом уже, когда мы справляли пятилетие группы и возникла идея позвать Николая в качестве почётного гостя, ну и познакомиться поближе.Это давало возможность привлечь дополнительную аудиторию.
И что мне дико в нём всегда нравилось, это то что мы из себя ещё ничего не представляли, но тем не менее он согласился принять участие.
Он спросил: Ребята, денег, понятно, что у вас нет… А будет ли съёмка, будет ли запись?
Мы ответили: Да, будет.
Он ответил: Тогда всё нормально. Тогда я участвую.
Ему важнее было сохранить какую-то память о мероприятии, чем какие-то непонятные деньги. Он даже несколько раз приехал на репетицию, что тоже вызывало восхищение. Я думал — так споёт. Вроде мэтр, а специально нашёл время, чтобы порепетировать с нами. Супер человечище.
— Николай Арутюнов, как ни крути, ассоциируется с блюз-роком, а «Иззи Диззи» играет хард-н-рок’н’ролл. Как и когда сложилось ваше сотрудничество?
— Не могу сказать, что наше сотрудничество было прямо уж таким плотным, но мы дружили. Ходили на концерты друг к другу. Он потом меся со своим сыном Сергеем познакомил. Ещё на десятилетие нашей группы мы позвали Криса Слейда — барабанщика «AC/DC» и снова пригласили Колю. Он тоже хотел со Слейдом познакомиться. Они, кстати, с Крисом чем-то похожи. Именно своим отношением к ремеслу мызуканта. Именно вот эта честность какая-то… Слейду сейчас уже семьдесят пять лет и мне кажется, что он будет болтаться по гастролям до последнего и жить такой жизнь, поскольку ему кайфово. Арутюнов из этой же плеяды таких вот честных музыкантов и бойцов за дело рок-н-ролла.
Периодически я к нему приставал с вопросом типа «Коля, я умею петь, как Брайан Джонсон, но не умею петь как ты. Не мог бы ты преподать мне пару уроков?». Но Коля отвечал, что он никогда и нигде не учился. Я до сих пор не знаю, верить ему или нет, но это его личное дело. Бывают, конечно, природные певцы, которые почему-то от природы умеют всё это делать, но я дума, что всё-таки у кого-то занимался в своё время, но ему почему-то не хотелось ни преподавать, ни раскрывать каких-то своих, может быть, фишек.
Сейчас мне все его фишки уже понятны, но вот что у него было — это «фирмовый тембр» и знаменитый его «песочек» в голосе, который называют дисторшн-вокал. Ты можешь попадать в ноты, ты можешь петь чисто интонационно, но если у тебя нет такого цепляющего и харизматичного тембра, то, наверное, фиг ты куда продвинешься. А у Коли всё это было.
Что касается стилей, то я не сторонник лепить ярлыки и мне кажется, что блюз-рок и хард-рок — это однокоренные вещи и такие исполнители, как Арутюнов способны чувствовать себя в своей тарелке во всех стилях. Тем более, я виде список его любимых групп и половина-на-середину из них — это как раз хард-рок.
— Кем остался для вас, в итоге, Николай Арутюнов?
Коля запомнился прежде всего своим отношением к музыке. Коммерция была у него если и не на последнем месте, то на одном из последних точно. Для него творчество и любовь к музыке всегда было на первом месте. Его свойство поддержать молодых музыкантов в которых он возможно видел какой-то потенциал или людей, которые ему были приятны, не ставя эту помощь на коммерческие рельсы и не оглядываясь на свой возраст и регалии. Сказать честно, если бы он жил на Западе — он был бы суперзвездой. При этом он может и считал себя суперзвездой, но не вёл себя высокомерно или капризно в общении с людьми. В его поступках не было звёздности или мании величия. Я считаю, что он очень недооценённый «фирмач» здесь в России. Среди широких масс такая музыка не приветствуется. А он торговать собой не хотел и делал то, что ему нравится.
Для меня, как вокалиста, очень ценны такие люди, как Арутюнов, потому что на них надо равняться во всём. Такое пение восхищает.
Блюзовая натура Николая Арутюнова несмотря на все перипетии его творческой судьбы никогда не подлежала изменению. Нет-нет, да и происходило закономерно то, что и должно было произойти — на афише рядом с «Арутюнов» стояло слово «блюз».
Одним из международных музыкальных проектов, где небезуспешно реализовывался талант Николая Арутюнова стал русско-белорусский «Blues Barbarians», где ему аккомпанировали музыканты легендарной группы «КРАМА».
Игорь Варашкевич «Арутюнов и Blues Barbarians» (группа «КРАМА»).
— Как вы познакомились?
— Познакомились мы на одном из фестивалей «Блюз живёт в Минске», которые организовывал, уже к сожалению покойный, Геннадий Стариков. Я конкретно не помню точный год знакомства, но хочу отметить, у меня было ощущение, что я уже давно знал Колю.
— Как сложилось ваше сотрудничество?
— Очевидно, что любовь к одной и той же музыке сыграла свою роль. Более плотное знакомство и дружба произошли после того, как Стариков стал приглашать Николая на фестивали сольно. То есть нам было предложено ему аккомпанировать!
Ну, и в тот момент Коля предложил это как-то обозвать. Наш совместный проект. Он сказал, что у Кита Ричардса был сольный состав «Barbarians» (варвары — англ.). А к слову, именно «Rolling Stones» стали основополагающим «камнем» в наших отношениях.
Так вот Коля предложил название по мотивам группы Ричардза — «Blues Barbarians», на что получил согласие от нас — группы «КРАМА».
— Каким Николай был в плане работы и как человек?
— Ну, конечно же Николай Арутюнов стал лидером этого проекта. В плане работы он был требовательным профессионалом, но без перегибов. Предлагал свои аранжировки к некоторым песням, например к роллинговской «Simpathy for the devil».
Ещё конечно хочу отметить, что нас связывала любовь к «Lynyrd Skynyrd». То есть англичане и родоначальники белого блюза «Rolling Stones» и американцы «Lynyrd Skynyrd» — это основа группы, связавшей москвича Арутюнова и Минской группы, поющей на белорусском языке.
Насчёт дружбы хочу сказать, что я лично всегда был рад приезду Коли в Минск. Он достаточно часто был у меня в гостях, ну и сведением концертного альбома мы занимались у гитариста «КРАМЫ» Сергея Трухановича в домашней студии.
— Что вы точно будете вспоминать о нём?
— Общаться нам было всегда очень просто и весело. Любовь к блюзу и хорошее чувство юмора помогали в этом. Ну, и Коля был, конечно, интеллигент и интеллектуал!
К сожалению, когда Николай выпустил за свои деньги альбом и привёз его в Минск, ряд обстоятельств не позволил сделать презентацию альбома и на этом наша совместная деятельность стала угасать… А можно было сделать очень много! Но, тем не менее, дружба с Николаем Арутюновым — это яркая страница в истории группы «КРАМА» и в моей личной жизни!
Вторым, пусть и менее масштабным в концертном плане, но ещё более музыкально-интернациональным проектом Арутюнова стала группа «Booze Band». Дело в том, что в 2005 году состоялось разовое объединение «Лиги Блюза». Причиной этому была старейшая британская джаз-рок-группа «Colosseum», приехавшая с гастролями в Москву, а «Лиге Блюза» выпала честь открывать их концерт.
Арутюнов подружился с гитаристом группы Дейвом «Клемом» Клемсоном (Hamble Pie, Jack Bruce Band), что в итоге вылилось в совместный коллектив «Booze Band», куда так же вошли британские музыканты игравшие ранее с ирландским блюзовым гитаристом Рори Гэллахером и шотландской группой «Nazareth». «Booze Band» с успехом дал несколько клубных концертов в Москве в 2006-м. Году, но из-за занятости всех участников продолжения не получил.
Приезд ли группы «Colosseum» в 2005-м или просто любовь Арутюнова к прог-року 70-х привели к тому, что в 2014 году Николай решил воплотить в жизнь ещё один серьёзный проект уже в этом направлении мелодичной, но сложной музыки. В этот раз коллектив не создавался с нуля, а был творческим тандемом с группой «Quorum». Это дало новый виток в музыкальной карьере Николая Арутюнова, а формат из просто развлекательного, как в «Funky Soul», принял форму больше просветительскую, где в паузах между песнями лидер коллектива «Арутюнов и Quorum» обязательно рассказывал какие-то истории из истории групп, чьи песни исполняла группа.
Дмитрий Штатнов — клавишные (Quorum).
— Инициатива создания практически всех коллективов, в которых как-то явно, а не в гостевом формате участвовал Николай Арутюнов, всегда исходила от него. Quorum — единственный случай, когда он просто примкнул к кому-то…. Ну, или кто-то, то есть вы, примкнули к нему.
Как вы познакомились и почему решили играть вместе?
— Нас свела вместе журналистка и музыковед Елена Савицкая. Николай крайне глубоко разбирался в музыке и всегда был поклонником британского прогрессив-рока. Насколько я понимаю, ему было интересно найти группу, которая играла бы в этом жанре и хорошо разбиралась в музыке 70-х. В качестве таковой Елена и посоветовала ему нас. Николай посетил один из наших концертов в клубе Козлова, ему мы понравились, а затем просто Елена передала ему мой номер, он позвонил, мы встретились и обговорили все идеи. Дальше уже я обсудил это со своими и все были не против. Так и начали работать.
Всё-таки, такой вот коллаб с известным певцом — это и интересно и полезно. Мы всегда были группой очень малоизвестной, так что от такого шанса отказываться было нельзя.
Конкретно про наш с Арутюновым проект могу сказать, что мне нравится концепция неких музыковедческих вечеров, которыми являлись наши концерты. Обычно кавер-группы играют известные вещи, хорошо всем знакомые. Арутюнов же нес своеобразную просветительскую роль, знакомя наших слушателей с редкой музыкой через живую игру, а уж мы старались сделать всё насколько возможно аутентичным. Ровно тот же дух эксперимента, драйва, искренности и содержательности мы стараемся нести и со своим собственным материалом. Как только утихнут очередные локдауны, мы надеемся вернуться на сцену.
— Знакома ли была Вам личность Николая Арутюнова до этого? Он всё-таки из другого поколения…
— Я не могу сказать, что был хорошо знаком с его творчеством, но имя мне было известно, тем более, что для меня его поколение — это поколение моих родителей, а «их» музыку я знаю неплохо, и с такими именами как, скажем, Ситковецкий, Кельми, Лосев или Арутюнов, знаком еще с детства.
— На волне всплеска интереса к Арутюнову, когда он участвовал в «Голосе», вам довелось выступить с ним в «Вечернем Урганте» на «Первом канале». Как это было? И почему он выбрал именно вас, а не «Funky Soul»?
— Игралось хорошо, хотя я ожидал, что нам дадут хотя бы пару дублей, а в итоге всё по-честному. Мы специально взяли песню, которую играем «железобетонно» — без неожиданностей, но и то, у меня там был один косячок, который, впрочем, никто и никогда не заметит.
Почему выбрал нас — честно говоря, не знаю. Возможно, ему хотелось притащить на «Первый канал» то, чего на нём обычно не бывает, хотя лично для меня куда большую ценность имеет то, как несколько наших номеров в Казани проиграли по радио «Орфей». Довольно приятно соседствовать на одной волне с великими музыкантами.
— Какие впечатления от общения у вас сложились в первую встречу и кем он остался для Вас в итоге?
— Для меня первое впечатление, в последствии подтвердившееся — это то, что он деловой, целенаправленный и прямой человек, который на ветер слов не бросает, очень хорошо понимает, что, как и зачем он делает. С ним мы стали в разы больше выступать и достигли совершенно нового уровня как исполнительского, так и уровня узнаваемости. Хотя это занимало всё свободное для музыки время, поэтому, возможно, за нами закрепилось амплуа каверщиков, хотя у нас достаточно и оригинального материала. Для меня Арутюнов — это один из лучших учителей, при котором мы переиграли очень много самой разной музыки в самых разных условиях — от малюсенького клуба до зала филармонии, и благодаря работе с ним я заметно повысил свои навыки — не только игры и пения, но и, например, сведения, и продюсирования.
Иван Розмаинский — клавишные («Roz Vitalis»).
Иван Розмаинский на концерте ROZ VITALIS — фото из личного архива Ивана Розмаинского.
— Я видел Николая Арутюнова первый и последний раз в жизни 26 января 2015 года в Москве в «Клубе Козлова» на мероприятии «ProgDay#21 всему венец».
Моя группа «Roz Vitalis» открывала это мероприятие, а коллектив «Арутюнов и Quorum» был хедлайнером.
Николай при поддержке музыкантов из Quorum во главе с клавишником и вокалистом Дмитрием Штатновым исполняли кавера на британский прог-рок: от Barclay James Harvest и Manfred Mann Earth Band до ELP и Procol Harum. Особенно запомнилась проникновенная «A Salty Dog», перед исполнение которой Арутюнов попросил зрителей не шуметь, чтобы начать играть песню в абсолютной тишине.
Харизма и профессионализм Николая произвели большое впечатление! Не думал тогда, что живьём больше никогда не увижу выдающегося музыканта…
Николай Арутюнов ушёл навсегда за кулисы жизни в конце сентября 2021 года. Показывая яркие грани своего таланта на сцене и оставаясь скромным и отзывчивым в обычной жизни.
За рамками этой статьи осталась его работа на радио в программе «Историческая справедливость», где он педантично, но с большим вдохновением рассказывал о малоизвестных группах 60–70-х. Его работа продюсером и аранжировщиком на телевидении, где он сочинял и записывал музыку для рекламных роликов используя исключительно «живые» составы музыкантов против модных тенденций синтезаторного звука. Авторство нового гимна ФК «Динамо» и олимпийского гимна города Сочи. Незабываемые джем-сейшны с великим королём блюза БиБи Кингом и, неожиданно, мастером восточных единоборств Стивеном Сигалом… Нельзя объять необъятное, когда есть цель написать статью, а не толстый фолиант циклопических размеров. Но даже этого достаточно, чтобы понять, насколько важной фигурой был Николай Арутюнов в культурной жизни нашей страны.
Сергей Арутюнов. (Сын Николая Арутюнова).
— В финальном выступлении на шоу «Голос», ваш отец собрал, насколько мог, старую гвардию «Лиги Блюза» и была исполнена песня «Я отменяю этикет». Там было расплывчато-двусмысленное высказывание о возрождении группы. Так ли это?
— Да, в шоу «Голос. 60+» папа пел свою песню, что очень редко для шоу «Голос» и он пригласил спеть с собой бэк-вокалисток «золотого состава» — Ладу Колосову и Машу Кац. Из «золотого состава» есть ещё Игорь Кожин, но его заменил Юрий Новгородский, который является папиным учеником и соратником уже много лет.
«Лига Блюза» всегда была, есть и будет. Была и есть, потому что папа любил экспериментировать и собирать другие составы, другие стили — группы «Funky Soul» и «Quorum». А будет — потому что есть я.
Вспомнил забавный случай, который может быть даже особо не рассказывал в интервью. Дело в том, что именно в этой песне «Я отменяю этикет» в финале шоу «Голос 60+» должен был петь я, потому что на тот момент я уже выступил на слепых прослушиваниях «обычного Голоса», собрал миллион просмотров за один день и в общем, это было очень органично, но руководители шоу обратились ко мне попросить папу, пожалуйста, не обижаться и чтобы всё прошло без меня, иначе в шоу будет слишком много Арутюновых. Так аккуратно было сделано, чтобы его не злить. Папу злить нельзя!
— Если в «Лиге Блюза» было много собственных песен, в «Funky Soul» их было меньше, а в «Quorum» уже совсем не было собственного творчества… Много ли своих не спетых песен осталось «за кадром» для обычного зрителя?
— Я сразу внесу поправку. Дело в том, что в «Funky Soul» папа выдерживал тот же баланс между своими песнями и классикой, что и в «Лиге Блюза», то есть примерно паритетно. Это была его стратегия. Честно говоря, я тоже её придерживаюсь в своих выступлениях. Причём, будь то выступления большие «тысячные» или выступления небольшие, рок или танцевальная музыка — я стараюсь делать пополам. И более того, «Funky Soul» было выпущено несколько альбомов, последний — совсем недавно. И там, могу сказать, своих было гораздо больше.
В «Quorum», действительно играли только классику, но этому есть объяснение. Арт-рок — это стиль совершенно самодостаточный, законченный и в нём, конечно, все величайшие произведения величайших авторов уже созданы. Играть их и исполнять для папы было огромное удовольствие и получалось у него обалденно. Мы всегда с ним вместе особенно любили группу «Procol Harum» и дружили с ними, когда они приезжали.
Из не выпущенных песен… Да, их много. Я их все слышал, знаю. Они будут обязательно изданы. К примеру, песню «Оставь это мне», которая тоже не была официально выпущена «Лигой Блюза», а написана была более 30 лет назад, я исполняю часто на своих концертах, но всегда говорю, что её написал папа…
Если брать все творческие потоки, сгенерированные Николаем Арутюновым, то можно с уверенностью сказать, что он умудрился с блеском прожить множество, пускай только творческих, но жизней.
Как известно, свет от звёзд из далёких галактик летит, зачастую, долгие световые годы и увидев его мы, простые обыватели, ориентируясь по звёздному небу и знать не можем, что происходит прямо сейчас с этим источником света. Но этот свет ведёт нас, стоит его только заметить.
Звезда Николая Арутюнова погасла, но свет его творчества звуками его песен может повлиять и на наш путь. Надо лишь посмотреть на небо и идти своей дорогой.
